седельных кобур карабины.
– Из окон стреляли, – спокойно сказал Джантай, осаживая скакуна рядом с капитаном. За оружие киргизский воин даже не думал браться. – Слева от ворот – двое, один справа.
– И как это понимать, по-твоему?
– Были бы враги – стреляли бы еще, – пожал плечами бугинец. – Так – предупредили.
– Чем-то напуганы, значит? – Дронов нахмурился: он догадывался, что могло встревожить запершихся в укреплении хозяев и их гостей-торговцев.
– Попробую узнать. Придержи людей. – Проводник двинул коня вперед медленным шагом, подняв обе руки над головой, демонстрируя невидимым стрелкам пустые ладони.
– Опустить оружие! – велел капитан, оглядываясь. – Приказный Евграфский, не трогать пулемет!
– Да я так… – виновато опустил взгляд казак, сдвигая папаху набекрень и почесывая в затылке. – Для порядка…
– Что случилось, Николай Петрович? – протиснувшись между станичниками, к Дронову выбралась стажерка. Ее смирная обычно Ак-Булут приплясывала и вскидывала голову, волнуясь.
– Стреляли, – хмыкнул офицер. – Но не в нас. Джантай пошел на переговоры. А ты зря вылезла, вернись-ка лучше в задние ряды.
– И как у него получается? – Маленькая сыщица демонстративно проигнорировала последнюю фразу, становясь с командиром стремя в стремя.
– Ну, больше не стреляют – значит, неплохо. – Дронов посмотрел в сторону гостевого двора, у ворот которого так и не спешившийся киргиз что-то эмоционально доказывал собеседнику по ту сторону створок, дополняя слова бурной жестикуляцией.
– Я надеюсь, это никак не связано с нашим прошлым приключением, – неуверенно протянула девушка, машинально поглаживая притороченную у бедра сумку с трофейным «ноутбуком». После удачного бегства она с ним не расставалась ни на минуту, даже на ночь клала под голову.
– Я тоже надеюсь, – кивнул Николай, хотя на самом деле был совершенно уверен – происки мстительного серкера тут ни при чем. Проводник тем временем закончил беседу и повернул назад, дал коню шпоры.
– Что там? – крикнул ему капитан, когда бугинец только подъезжал.
– Не пустят, – мрачно ответил Джантай, натягивая поводья. – Говорят – мятежники рядом, конные отряды уже здесь где-то ходят. Разведчики, добытчики. Грабят что хотят, кто не присоединится – режут. Или вообще всех режут, когда как. Тут обоз из Бухары заперся, с припасами и охраной. Надеются пересидеть, никого больше не пускают.
– Опять ночевать в поле… – выдохнула Александра с легкой ноткой разочарования – неудобства походной жизни она терпела стоически, однако относилась к ней без особого восторга.
– Да боюсь, это-то как раз не главная проблема, – куснул губу Дронов.
– Понимаю, – улыбнулась девушка невесело. – Но то уже по вашей части.
– Еще вот что сказали, – продолжил Джантай. – Вчера тут на Ташкент большой караван прошел, тоже на ночь встать не смог. Дорогой шел, еле полз, много повозок больших, охраны очень много. Сказали – можем еще догнать, вместе безопасней будет.
– Интересно, если они там думают, что мы можем быть сообщниками мятежников, то указать нам на караван – любопытное решение, – заметила Саша. – Они им смерти хотят?
– Может, там товары конкурентов, – усмехнулся Николай. – Или просто надеются интерес на более легкую цель переключить. Но коль не соврали, то у нас два варианта. Первый – догонять караван и идти с ним. Так и впрямь будет проще отбиться от мелких групп налетчиков. Только вот большой обоз, идущий главным трактом, привлекает внимание, и цель он заманчивая… Накличем на себя большие силы повстанцев – никакая охрана не поможет. Вариант второй – уйти от дороги, двигаться скрытно. Меньше шансов натолкнуться на врага, но если уж напоремся – быть беде.
– Плохой вариант второй, – покачал головой воин-киргиз. – Местность мало знаем, а у врага местные могут быть в отрядах. А погонятся – все не уйдем. Кто-то отстанет.
Несмотря на опускающиеся сумерки, капитан заметил, что Саша залилась румянцем и до побелевших костяшек стиснула поводья. «Зря, – подумал Дронов. – На свой счет приняла, как пить дать. А ведь все драгуны посредственно ездят, и я тоже не самый великий наездник. За Джантаем, если что, только казаки и угонятся». Вслух же он сказал:
– Думаю, ты прав. Тогда сейчас ищем место поукромней, встаем на ночевку, а завтра скачем во весь опор, нагоняем обоз. Отдохнуть нужно как следует.
Место для стоянки выбирал, понятное дело, проводник. Справился быстро – небо на западе еще багровело, когда он отыскал уютную впадинку, по краям обросшую густыми кустами. На дне нашлись следы кострищ – опаленные камни, сложенные кругами, и еще не размытый дождями пепел. Значит, русские не первые оценили удобство ложбины, и на ночь стоило выставить солидный дозор. К тому же туда пришлось загнать целый табунок лошадей – у отряда их было под два десятка. В итоге внизу стало тесно, но места, чтобы развести собственный костер и устроить лежанки, вполне хватило. Ефрейтор Саночкин взялся кашеварить, притянув в помощь молодого станичника, прочие занялись устройством лагеря. Александра ловко расседлала свою лошадку, обиходила ее на скорую руку и сунулась было помогать ефрейтору, но была вежливо отбрита. Как обычно, впрочем, – на каждой стоянке девушка
