на время военных действий, и за свои преступления он по-прежнему должен ответить. Гневные протесты Глеба, убеждавшего мать, что юный дозорный своей храбростью и самоотверженностью сполна искупил свои проступки, не возымели действия. Святая, что называется, уперлась. И на помощь, с подачи Глеба и Саши, снова пришел Дед Мороз. Он сыграл тонко, сетуя на то, что с гибелью спасшего жизнь Святой Денисова практически потерял правую руку. При этом он потрясал изуродованной трехпалой рукой перед носом бывшей жены, что явно придавало его речи драматизма.
– Я уж молчу про то, что бойцы остались без командира, из меня-то вояка, сама знаешь, как из говна – пуля, прости уж за образность. Но бойцы, ладно, не маленькие, выберут кого-нибудь. Нет, второго Пистолетца им, конечно, не найти, но…
– Не тяни, переходи ко второму пункту, – скривилась Святая.
– А второй пункт такой, что дети остались без учителя! Хорошо, я возьму на себя занятия по химии, биологии, основам медицины, но это позже, через пару лет – сейчас детей нужно обучать элементарной грамоте, привить любовь к чтению, к настоящей литературе, дать основы той же истории…
– Понимаю, куда ты клонишь, но у тебя, похоже, проблемы с памятью: Саша уходит жить в Лузу.
– А кто говорил про Сашу? Я знаю по крайней мере одного человека, которого точно бы одобрил покойный Пистолетец. Ты ведь не хочешь предать его память?
– Гена, ты сволочь! Это запрещенный прием! Хотя я всё равно не понимаю…
– Тем более. Видишь, тебе всё равно. А мне – нет. И еще одному человеку, который, между прочим, страдает, и которого, я думаю, тот, первый человек, тоже привлек бы к благородному делу просвещения…
– Заткнись! Тебя уже заносит. И я уже всё поняла. Хочешь забрать героя-дозорного? А что мне за это будет, кроме одобрения покойного Пистолетца?
– Ну, не знаю… Давай, я тебя поцелую.
– Вот только этого, пожалуйста, не надо! – замахала руками Святая.
– Тогда не поцелую. По рукам?
– Не замечала я раньше в тебе такой хитрожопости…
– Так ведь сколько лет-то прошло. А жизнь – лучший учитель. Тем более, такая, – тут Дед Мороз спохватился: – Но это для взрослых! А детям нужен настоящий учитель. Так сказать, во плоти.
Таким образом, Венчик наконец-то воссоединился со своей любимой. И он ее на самом деле любил, несмотря на появившиеся «внешние дефекты». Он их, казалось, вовсе не замечал. А Катерина, поняв окончательно, что этот парень и есть ее судьба, была настолько счастлива, что в глубине души согласилась: потеря красоты – вполне приемлемая плата за такое.
А еще, болтая как-то с любимым обо всём – обо всём, она упомянула Стёпика. Мол, как он тоскует по своей Марусе, скорей бы его освободили…
– Погоди!.. – ахнул Венчик. – Но ведь Стёпика убили! Мне рассказывали, как она прилетала сюда с его черепом, плакала…
– Да нет же, он жив! Я лично с ним прощалась, когда мы… когда лузяне пошли сюда. Он ведь хотел меня спасти – тогда, осенью, но ему перебили крылья. Собирались его в гаражах держать, но он туда не помещался. Тогда отстроили для него сараище и заперли. Кардан ждал, что Стёпик успеет выздороветь. Он, видимо, мечтал прилететь на нем в Устюг. Но с такой кормежкой, как там, наш «дракон» только похудел, а крылья так до конца и не зажили.
– Мне надо обязательно рассказать об этом Глебу, пусть поторопятся!
И Глеб поторопился. Правда, как он ни старался уложиться в один день, на сборы и утряску различных дел и вопросов всё равно ушло два. Зато на предоставленной Дедом Морозом двуконной упряжке они долетели до Лузы за семь часов (управились бы и быстрее, но лошадям, в отличие от того же катера, требовался отдых).
Когда показались первые здания, укутанная в «сто одежек» Саша высунула нос из-под пухового платка (прощальный подарок свекрови) и, подмигнув, сказала:
– Вот и твои владения, хозяин города монстров!
– Кто я? – не понял Глеб.
– Ну, как же… Кардан же называл себя хозяином города монстров. Теперь его нет, значит, это ты. Кто еще-то руководить всеми будет?
– Да я не против руководства. Только я буду именно руководителем, а не хозяином, – вот еще! И потом, где тут монстры? Ты их видишь?
Они как раз въехали в город и ехали уже по его улицам.
– Не вижу, – вздохнула Саша. – Я пока тут вообще никого не вижу. Но название было красивым. Как в книжке!
– Мы жизнь тут должны сделать красивой. Это главное.
– Тоже верно, – согласилась жена. – А еще главное – Ярославу родить. И воспитать ее хорошим человеком.
Спорить с этим Глеб даже не собирался.
– А знаешь, это так символично, – немного помолчав, сказала Саша, – начинать новую жизнь с нового года. Почти как с чистого листа.
