Катюха громко задышала. Сначала дыхание то и дело прерывалось всхлипами, но вот девушка стала дышать глубоко и ровно, а потом, почти совсем успокоившись, заговорила:
– Мне не нужно было тебя спрашивать, зачем. Мне вообще не нужно тебя ни о чем никогда спрашивать. Только делать, что ты говоришь, и всё.
– Верно. Неужели и впрямь наконец-то дошло?
– Да, дошло. Больше я тебя не расстрою.
– А то, о чем я тебя просил, сделаешь? Устроишь мне встречу с морозовцем?
– Устрою. Хоть к самому Деду Морозу пойду, но устрою.
– Я вот тебе пойду! Нет, зря я на тебя понадеялся…
– Не зря! Не зря! – закричала Катюха так, что по туннелю прокатилось эхо. Цапл сердито зашипел, и девушка понизила голос. – Это я так, глупость сболтнула. Я найду такого морозовца, который тебе обязательно понравится.
– Мне не нужно, чтобы он мне понравился, я с ним любовь крутить не собираюсь. Мне нужно, чтобы он, по крайней мере, не был идиотом, и чтобы у своих имел хоть какой-то вес. Или чтобы мог потом поговорить с тем, кто вес имеет. Надеюсь, ты понимаешь, что под весом я не размер брюха имею в виду?
– Понимаю. Конечно, понимаю.
– Тогда идем. На сегодня разговоры закончены. Только не тяни с моим поручением. Но и на рожон не лезь, будь осторожнее.
– Хорошо, ты не волнуйся.
– А я и не волнуюсь. Да, и вот еще… Если проговоришься кому о наших делах, я не просто тебя с собой не возьму. Я твою мамку убью. И на сей раз я это действительно тебе обещаю.
Катюха снова всхлипнула. Но только один раз. А потом шаги странной парочки стали удаляться.
– Ах ты, гад! – прошипел Венчик. – Обещает он!.. Да тебя самого тут же Святая прикончит, как только узнает…
Дозорный замолчал, оглушенный только сейчас дошедшей до него мыслью. Сергей Калачев – шпион! Он хочет о чем-то договориться с морозовцами. Причем именно с теми, что ненавидят Святую и храмовников. Значит, его подослал тот, кто хочет с помощью морозовцев… свергнуть Святую!.. Но кто это может быть?! И как этот гад, мутант лупоглазый, мог знать, что он, Венчик, прилетит в Усов Починок и привезет его в Устюг? Даже он сам до последнего не знал, что будет в Починке!
Парень в отчаянии застонал. Ведь это он, он самолично притащил в Устюг шпиона! Ну что ж, сам напортачил, сам теперь и выдавливай эту гниду.
Юный дозорный решительно направился вслед за ушедшими. Но, сделав несколько шагов, остановился. Хорошо, он сейчас придет, набьет гаду морду, скажет всем, что тот – шпион. Возможно, кто-то ему и поверит. И то вряд ли. Ведь какие он сможет привести доказательства? Подслушал разговор в туннеле? Кто это подтвердит? Катюха точно будет отпираться, ведь тогда она лишится возможности увидеть мать… С Катиной матерью Венчику вообще ничего было не ясно, но по крайней мере он понял, что та когда-то сбежала из Устюга в Усов Починок. Сбежала из-за нападок Святой – значит, у Катюхи шансов обратиться к ней за помощью нет. Поэтому она будет держаться за Цапла зубами и ни за что его не выдаст. И что подумают остальные, услышав обвинения Венчика? В лучшем случае – что ему это приснилось (как раз ведь спать должен был, вот и прикорнул где-то в туннелях), а в худшем – что он приревновал девушку к чужаку.
Парня ошпарила новая мысль. Ведь даже если предположить, что ему всё же поверят, то из этого тоже ничего хорошего не выйдет! На шпиона тут же набросятся, сгоряча могут и убить… Но даже если не убьют, а отведут к Святой, где гарантии, что он тут же всё выложит? Может, он предпочтет смерть под пытками, но не выдаст того, кто его сюда подослал? И тогда все они окажутся перед угрозой неведомой опасности! Так что же делать?
Венчик опять застонал, даже слеза по щеке скатилась, – уже не столько из-за осознания своей вины, как от охватившего его чувства беспомощности. Ему ничего не сделать самому! Ни-че-го! «Ты опять обосрался, дозорный! – кольнуло его в самое сердце. – Да и какой ты дозорный? Так – бесполезный слюнтяй, которому в игрушки играть, да крутого перца из себя корчить! А как до настоящего дела дошло – только ныть да слезы пускать можешь!»
Погоди-ка… В голове парня забрезжил огонек надежды. Да, сам он ничего сделать не может. Но ведь ничто не мешает ему обратиться за помощью к тому, кто сумеет. Пускай даже это и позорно, но сейчас не тот случай, чтобы лелеять свою гордость. Да и какая там гордость! Чем гордиться-то?.. Ладно, в лысый пень эту гордость. Но к кому идти за помощью? Кто ему поверит и действительно сможет что-то придумать?.. Игорь и Семён? Нет, как ни уважал юный дозорный своих командиров, но понимал, что и поверят они ему вряд ли, а если и поверят, то ничего путного не придумают, да и не станут, им это по уставу не положено. А что положено? Правильно, доложить Святой. Дальнейшее мы уже рассматривали…
Кто еще? Саша?.. Та ему, скорее всего, поверит. Но, во-первых, ее сейчас расстраивать нельзя, а во-вторых, она тоже вряд ли будет что-то сама придумывать, а сразу побежит за помощью к мужу.
Венчик саданул себя кулаком по лбу – так, что в голове зашумело. Идиот! Придурок малахольный! А сам-то ты к Глебу пойти не можешь, что ли?!
На душе у парня стало так легко, что, кажется, подпрыгни – так и останешься висеть под потолком. Глеб! Конечно же, Глеб! Он – умный, он и поверит во всё, и обязательно придумает, что делать дальше.
Развернувшись, Венчик помчался назад так быстро, что аж в ушах засвистело.
