В итоге всё действительно нашлось. Инженерные навыки Кардана пригодились, чтобы соединить диктофон с усилителем, а последний – с колонками. Впрочем, в прежние времена с этим справился бы и обычный, более-менее дружный с электроникой школьник. Но главной проблемой оставалось питание. Поначалу вспыхнула идея насчет автомобильных аккумуляторов, но в первых двух десятках найденных напрочь разрушились, осыпались пластины, а потом Кардан перестал искать – вспомнил, что заряжать аккумуляторы всё равно будет нечем. Других идей, кроме как использовать батарейки, не было. В конце концов, он мог пожертвовать ими всеми – не для чего их было беречь, да долго и не убережешь всё равно, и так уже все полудохлые. Но если правильно подключить сразу все – на несколько секунд работы усилителя на полную мощность их должно было хватить. А сколько секунд звучат те три фразы Святой? Пять-шесть, не больше. Должно хватить батареек. Нет, обязательно хватит!
Итак, чтобы использовать эти два козыря, нужно было, во-первых, встретиться с Пистолетцем – вот уж точно погоняло, а не прозвище! – и сказать, чтобы морозовцы были наготове, а во-вторых, установить вблизи от Успенского собора звуковоспроизводящую конструкцию и включить ее. Кстати, неплохо бы сделать это перед самым наступлением саночников – будет дополнительная паника, оружие с собой вряд ли все возьмут… Тут бы как раз и морозовцы оказались не лишними – снимали бы этих храмовников тепленькими! А тут бы и войско подоспело – аккурат к шапочному разбору. Может, особо и стрелять не пришлось бы. Разве что по морозовцам. Но это надо будет на месте смотреть, по раскладу.
А сейчас… Кто понесет оборудование? Кто пойдет к Пистолетцу?..
Первым Кардану на ум пришел, конечно, Сергей Калачев. Он как раз и с морозовцем встречался, и местоположение собора знает. Но, во-первых, он не унесет один всё оборудование, во-вторых, ему бы сначала пришлось тащиться с оборудованием в Резиденцию, что неудобно и глупо, а оставлять его где-то – ненадежно и опасно… И, наконец, в-третьих, если Цапла поймают, то ему стопроцентно хана. Поэтому нужны двое: один идет к Пистолетцу, второй занимается аппаратурой. Собственно, а чего тут думать? Катерина-то вместе с матерью здесь, ничего с ней особо не сделалось – только язвами малехо покрылась, да половины волос лишилась, ну так не померла же! Вот пусть она аппаратурой и займется, а Калачев к морозовцам идет. Нет, стоп! Девчонка оборудование не дотащит. Да и не женское это дело – техника, напутает еще что-нибудь, не так подключит – и кирдык плану!.. Что ж, пусть она идет в морозовскую Резиденцию, ее ведь Пистолетец тоже знает. А Сергей… Нет, один он всё равно аппаратуру не дотащит!.. Дать в подмогу своих людей?.. А если их всё же поймают? Так-то, если схватят Калачева и Катерину, они могут выдать такую, скажем, легенду: когда улетели осенью, дракон не долетел, упал, умер. Они тоже покалечились, руки-ноги там, типа, сломали, доползли до какой-то деревушки, там их выходили, а теперь вот назад пешком возвращаются… А с собой что? А это… да вот, по дороге нашли, решили взять, показать, вдруг что-то полезное. Главное при этом – запись успеть уничтожить, ну так диктофон и каблуком незаметно раздавить можно. Поверят в такое? Должны, почему нет. А вот если с ними будут чужаки-мутанты, несущие эту аппаратуру, тут уже байками не отделаешься. И где же выход?!..
А выход нашелся неожиданно. Прямо-таки «рояль в кустах», а точнее – в лесном сарае. Стоило Кардану схватиться за голову от отчаяния, как к нему пришел с докладом Андрей Стащук, который рассказал о найденных в запертом сарае местных парне и девушке. Самое интересное, как доложил предводителю верный Крыш, что, по словам местных жителей, эти двое отказались идти воевать с устюжанами. И уж вовсе невероятной была причина их отказа. Оказывается, они лично знали… сына и невестку Святой и не хотели причинять им зла.
У Кардана от радости даже голос пропал.
– Ко мне их!.. – просипел он, стягивая шапку-ушанку. – Срочно!
Когда в избу, где остановился главнокомандующий, ввели обычного на вид – обросшего бородой, покрытого коростами и язвами – молодого мутанта и горбатую девушку с редкими волосами и разного цвета глазами, он уже пришел в себя и начальственно восседал за столом, приготовив карандаш с блокнотом. Поднял взгляд на вошедших и спросил:
– Говорят, вы знаете главарей храмовников?
Глава 21
Маруся
После гибели Мирона[24] Игнатий долго не мог вернуться в Слободку. Стоило подумать, как он будет там без своего «шитого братца» – так на душе тошно становилось, хоть вой. Вот и осел почти на месяц в Усовом Починке – сдружился с тамошним Павлом. Не то чтобы по настоящему сдружился, нет, до дружбы там далеко было, не принимала душа Павла в друзья, – но время с ним проводить было можно, в те же шашки играть. И всё-таки ближе к осени Игнатия потянуло домой. Да и по Стёпику он соскучился – тоже ведь, почитай, брат. С ним-то он, кстати, в Слободку и вернулся, когда «птер» залетел по каким-то делам в Починок.
Сначала Игнатий не знал, что ему делать с «землянкой» Мирона. Вообще-то их жилища были не совсем землянками, на несколько бревен они всё же поднимались над землей. Но это было еще и хуже – обычная землянка не так бы бросалась в глаза. А тут… Разобрать, сровнять с землей руки не поднимались. Будто предает он память о Мироне. Вот и ходил, кося глаза в сторону, только ведь взгляд-то нет-нет, да и сам куда не надо потянется.
Спас положение Стёпик. К этому времени он всё чаще стал появляться на пару со своей подругой Марусей, которую Игнатий, говоря откровенно, поначалу побаивался, но потом ничего, попривык, благо что ближе к ночи «птеродактильша» куда-то улетала, и спать можно было без опаски. И вот как-то раз Стёпик, тоже отводя глаза в сторону, попросил Игнатия помочь расширить его, Стёпика, землянку. У него она, кстати, была настоящей, без бревенчатых стен, и даже бревна перекрытия они в свое время забросали землей, а по ней – мхом. И вход сделали так, чтобы откидывался, а закрытый чтоб тоже в глаза
