Долгий путь к маленькой сердитой планете

– Точечный прокол. Да, верно, точечный прокол позволяет быстро входить в подслой и покидать его, подобно иголке с ниткой. На самом деле образуется множество крохотных временных тоннелей, позволяющих сверхбыстро попасть из одного места в другое.

– Это мне известно.

– Отлично. Точечный прокол – это прекрасно, если речь идет о маленьком одноместном корабле вроде глубинной капсулы, потому что образующиеся отверстия настолько малы, что не могут причинить существенного вреда. Без удерживающей клетки отверстие сразу же затягивается. Считай это упрощенным слепым пробоем, но только траектория обозначена цепочкой установленных заранее буйков, поэтому глубинная капсула всегда следует сквозь подслой по четко проложенному маршруту. Вот почему в населенных областях у глубинных капсул строго определенные линии, и вот почему они оснащены многомерными предупреждающими маячками. Никому не хочется, чтобы внезапно вынырнувшая из подслоя глубинная капсула протаранила твой корпус.

– Но большие корабли не могут пользоваться точечными проколами?

– Могут, вот только ничего хорошего из этого не выйдет. Большие отверстия разрушают пространство, и если их будет много в относительной близости друг к другу, как это нужно при прокладке маршрута для глубинной капсулы, они могут соединиться между собой, разорвав пространство. Если выполнять на большом корабле точечные проколы лишь изредка, все будет в порядке. Но если отправлять в подслой и обратно что- нибудь размером с наш «Странник» постоянно, как это бывает с глубинной капсулой, – да, это кончится плохо. К тому же точечные проколы – чертовски дорогая штука, поэтому большие корабли предпочитают с ними не связываться. Итак, если кому-либо действительно нужно быстро попасть в другое место – и речь идет о серьезной необходимости, – можно подать запрос на буксир проколов. Такой буксир быстро доставит большой корабль в нужное место. Тут будут замешаны те же самые риски, но все действия буксиров строжайше регламентированы, и они тщательно соблюдают меры безопасности. Для того чтобы воспользоваться буксиром, необходимо получить разрешение транспортного управления. Буксир можно встретить, если – не знаю, если срочно нужно отправить санитарный корабль для спасения потерпевших кораблекрушение или если правительство направляет корабль за пределы ГС, туда, где нет тоннелей. Поэтому для обыкновенного тоннелирования использование точечных проколов является слишком дорогим и слишком рискованным.

Розмари отпила из кружки большой глоток. Скучный чай нравился ей все больше и больше. Сладковатый непритязательный напиток прекрасно дополнял копченые булочки. Определенно доктор Шеф знал свое дело.

– Но ведь из ваших слов следует, что и слепой пробой также дело весьма рискованное.

– Это действительно так. Далеко не все тоннельщики имеют лицензию совершать такие пробои. Вот почему нам хорошо платят. Ну, по крайней мере достаточно.

– Этот корабль совершает слепые пробои?

Розмари это совсем не понравилось. Нанимаясь на эту работу, она никак не представляла себе, что ей придется бурить пространство, не имея четкого представления о том, где вынырнешь.

– Точно. И как раз сегодня нам предстоит слепой пробой. – Киззи потрепала девушку по плечу. – Не бойся! Знаю, звучит все это страшно, но мы выполняем такие трюки постоянно. Поверь мне, все будет сверхбезопасно.

«Поверь мне». Эти слова произнесла техник в перепачканном комбинезоне со списком неотложных дел на рукаве. Розмари хотелось получить какие- нибудь более весомые гарантии.

– Как вы определяете, где вынырнет корабль?

– Ну, на самом деле мы этого не знаем. В случае слепого пробоя программа компьютерного моделирования в лучшем случае может сделать вероятностный прогноз, а этого недостаточно. Вот почему нам нужна сианатская пара.

– Невозможно выполнить слепой пробой без навигатора, ни с юридической точки зрения, ни практически, – вмешался доктор Шеф. – Нужен тот, кто способен понять то, что происходит в подслое. Способен увидеть то, что там происходит.

– Разве искусственный интеллект этого не может? – спросила Розмари.

Она знала о том, что до сих пор оставались задачи, которые не могли быть решены современными технологиями, но по-прежнему удивлялась всякий раз, когда ей об этом напоминали.

– Нет. Сама подумай, – сказала Киззи. – ИИ не может быть умнее человека, который его создал. Можно запрограммировать в него какие угодно безумные уравнения и формулы, но нельзя научить ИИ делать то, что мы сами еще не понимаем. И тут я вовсе не стремлюсь тебя запугать: мы действительно не понимаем, как устроен подслой. Разумеется, у нас есть на этот счет кое-какие предположения, но единственный вид, кто на самом деле тут что-то смыслит, – это сианаты. Из чего следует, что создать искусственный интеллект, не уступающий сианатской паре, способны только сами сианаты. А они, черт побери, точно не собираются этого делать.

– Почему?

– Потому что для них это ересь, – вставил доктор Шеф. – Сианаты считают, что способности, которыми их наделяет Шептун, являются священным даром. Они полагают, что, поскольку вирус не заражает другие виды, эти виды не имеют права обладать такими способностями. Сианаты с радостью