Какое-то время она наблюдала за разговором Сиссикс и торговки, затем покачала головой. – Ничего не понимаю. Они общаются слишком быстро. Но Сиссикс при этом также говорит вслух, что весьма любопытно.
– Зачем она говорит, если она использует язык жестов?
– Нет, нет, это вовсе не язык жестов. Движения рук не соответствуют рескиткишу.
– Глупый вопрос, но тогда что это такое? – озадаченно спросила Розмари. – Это нечто вроде мимики лица? Или жестов ханто?
– Нет. – Достав из кармана ленту, Киззи завязала на косе бант. – Язык жестов используется для того, чтобы выражать или какие-то слишком простые мысли, на которые жалко тратить слова, или что-то очень личное.
– Очень личное?
– Точно, что-то очень важное или то, что трудно передать словами. Например, любовь, ненависть или то, чего ты страшно боишься. Знаешь, когда тебе нужно сказать кому-нибудь что-то большое, ты запинаешься или проговариваешь все, сидя перед зеркалом? Аандриски не заморачиваются с этим. Все неловкие моменты они оставляют на жесты. На их взгляд, большие, глубокие чувства достаточно одинаковые, и их можно выразить простым движением руки или чем там еще, даже несмотря на то что события, породившие эти чувства, в каждом случае свои.
– Должно быть, это позволяет сберечь кучу времени, – заметила Розмари, прикидывая, какую часть своей жизни она потратила, подбирая нужные слова в непростых беседах.
– А то как же. Однако в прошлом язык жестов можно было также использовать и в обычном разговоре. Он использовался для того, чтобы подчеркивать сказанное вслух, и тогда собеседник понимал, что ты
– Но она же не знает эту торговку, ведь так?
– Понятия не имею. Не думаю. Но эта дама пожилая, так что Сисси, возможно, ведет себя по старинке из уважения к ней.
Какое-то время Розмари наблюдала за аандрисками. Их руки двигались словно в изящном, неспешном танце.
– Как им удается подстраиваться друг под друга? – наконец спросила она.
Киззи пожала плечами:
– Наверное, они в чем-то соглашаются друг с другом. – Вдруг брови у нее взметнулись вверх. – Ого! Вот
Сиссикс села спиной к столу, расставив ноги в стороны. Пожилая женщина присоединилась к ней, откинувшись спиной ей на грудь. Они подправили соответствующим образом свои хвосты. Положив голову на грудь Сиссикс, старуха закрыла глаза. Сиссикс прижала ладонь к ее животу, привлекая ее к себе. Другой рукой она растопыренными пальцами провела старухе по скальпу до кончиков перьев, нежно потягивая за их основания. На взгляд человека, аандриски напоминали двух возлюбленных, которые встретились за закрытой дверью спальни, а не двух незнакомцев на рынке под открытым небом. Даже с противоположной стороны улицы Розмари безошибочно прочитала выражение лица старухи. Та была на верху блаженства.
Розмари была сбита с толку. Она знала, что аандриски были слишком раскованные (по человеческим меркам, напомнила себе она), и все же это выходило за рамки того, что можно было ожидать.
– Гм, – пробормотала девушка. – Значит…
– Понятия не имею, – призналась Киззи. – Это же аандриски, что с них взять. Я ничего не понимаю, твою мать. – Она помолчала несколько мгновений. – Как ты думаешь, они сейчас станут трахаться? – прошептала она, подаваясь вперед в детском любопытстве. – Ей-богу, точно! Блин, а здесь это не противозаконно? Ой, надеюсь, до этого у них дело не дойдет!
Но аандриски так и не совокупились, хотя их спонтанные ласки продолжались добрых полчаса: они гладили друг другу перья и терлись носами о щеки, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих. В какой-то момент мимо прошли два аандриска, даже не взглянув на них, словно ничего особенного не происходило. Розмари не знала, следовало ли ей отвернуться. Определенно, Сиссикс не было никакого дела до того, кто на нее смотрел. Чем дольше Розмари наблюдала за происходящим, тем менее странным ей все это казалось. Да, это было что-то чуждое и совершенно неожиданное, но не запретное. Тут присутствовала какая-то своеобразная красота – в движении рук, в непринужденности прикосновений. Поначалу эта мысль озадачила Розмари, но она поймала себя на том, что немного завидует – вот только кому, старухе или Сиссикс, она сказать не могла. Ей захотелось, чтобы кто-нибудь и ей самой вдруг ни с того ни с сего оказал такие знаки внимания. И как было бы хорошо, если бы ей хватило уверенности в себе расплатиться той же монетой.
Наконец у пожилой женщины задрожали руки. Сиссикс отпустила ее и помогла ей подняться на ноги. Они начали просматривать товар старухи. Выбрав банку чистящего средства для чешуи, Сиссикс поднесла к считывающему устройству браслет. Аандриски обменялись еще несколькими фразами, но уже без жестов. Обычный разговор покупателя и продавца, тем более странный после того, что было до этого.
Подняв руку, старуха выдернула из головы перо, поморщившись при этом. Это выцветшее голубое перо она протянула Сиссикс. Та его взяла, низко склонив голову. У нее на лице появилось выражение глубокой признательности.
– Ого! – пробормотала Киззи, прикладывая руки к сердцу. – Я по-прежнему не понимаю, что происходит, но меня все это растрогало до слез.
