которых каждому даровано право выбора.
В какой-то момент, вслушиваясь в плавное журчание дастарана, я как будто погрузилась в подобие транса, не чувствуя уже холода. А может, камень просто нагрелся от тепла рук. Стало странно спокойно, вся суета и все волнение остались где-то там, за дверями храма. Говорят, невесты нервничают на свадьбе? Что ж, может быть. Я же была собранна и как никогда уверена в том, что делаю.
Жрец закончил положенную речь и замолчал на мгновение, готовясь перейти к самому бракосочетанию. Справа, из-за спины Ирвина приблизилась его тень, чтобы вручить диа шкатулку с кольцами. И я спиной почувствовала, как синхронно шагнула Клара, которой я загодя передала через Азиру браслеты и указания, что она должна сделать.
Ирвин раньше других сориентировался и стремительно перевел взгляд на меня. Губы начали сами разъезжаться в улыбке. Что, лайд, этого вы не ожидали? Что же теперь станете делать? Не хотелось устраивать фарс на собственной свадьбе, но не я это начала, верно?
Жених чуть качнул головой, выражая отношение к моему поступку, и повернулся к жрецу, кивком давая ему понять, что тот понял все верно.
Кажется, диа тоже с трудом сдержал улыбку. А может, все дело в освещении. А затем забрал обе шкатулки из рук теней. В небольшую, едва заметную выемку в центре алтаря между нашими распростертыми по поверхности камня ладонями скользнули сначала кольца, а затем и браслеты. Коробочки вернулись к теням, после чего те отступили на свои места.
— Илгерта Навастири Таури, — я едва не вздрогнула, услышав прозвучавшее имя, — перед лицом богов и разумных подтверждаешь ли ты желание вступить в брак с этим мужчиной?
— Подтверждаю, — подавив нервное желание переспросить, с каким конкретно «этим», твердо произнесла я.
— Обещаешь ли чтить заветы богов и предков, быть достойной женой мужа своего и относиться к нему, как к себе?
— Обещаю.
— Ирвин Тэймари Аратэр, — обращаясь уже к жениху, продолжил диа, — перед лицом богов и разумных подтверждаешь ли ты желание вступить в брак с этой женщиной?
— Подтверждаю, — не сомневаясь ни секунды, откликнулся тот.
— Обещаешь ли чтить заветы богов и предков, быть достойным мужем жены своей и относиться к ней, как к себе?
— Обещаю.
— По праву, дарованному мне Аддарией, одной из девяти, я объявляю тебя, Ирвин Аратэр, и тебя, Илгерта Аратэр, мужем и женой. Обменяйтесь браслетами… и кольцами, дабы отныне они напоминали вам о важности принятого в этот день решения.
Ирвин первым подхватил с алтаря меньшее из колец и надел на безымянный палец послушно протянутой мной левой руки. А затем защелкнул на запястье прямо поверх рукава платья и браслет. И протянул собственную руку в ответ.
Надеюсь, никто не заострил внимания на том, как дрожали пальцы у невесты, пытавшейся с первого раза попасть альрамовым ободком на палец жениха. С браслетом справиться оказалось проще.
— Ирвин, можете поцеловать супругу, — уже не сдерживая улыбки, разрешил диа.
Вот и настал момент истины… Я на ватных ногах обошла алтарь и встала перед новоиспеченным мужем. Ирвин положил правую руку мне на талию, притягивая ближе к себе, а левой осторожно обхватил шею. Приближающееся лицо мужа заставило закрыть глаза, ожидая прикосновения губ и заставляя себя смириться с неизбежным.
И оно последовало. То, что у меня до сих пор не было серьезных отношений, вовсе не означало, что я никогда ни с кем не целовалась. Но я бы покривила душой, если сказала, что кто-то из этих парней мог сравниться с Ирвином. Целовался он, не в храме будет сказано, божественно. Какое там смириться! Спустя пару секунд я уже совершенно забыла об этом намерении, а заодно и о том, что еще недавно считала этого мужчину отмороженным надутым индюком. А после того, как его язык скользнул по моим губам, вынуждая их раскрыться…
Когда Ирвин оторвался от меня, напоследок еще раз, почти невесомо, поцеловав, реальность с трудом возвратилась в привычное русло. Мысль о том, что я только что целовалась с мужчиной на глазах целой уймы народа, мелькала, но где-то на самом краю сознания. А пальцы правой руки крепко переплелись с пальцами мужа.
Его величество первым подошел к нам с Ирвином, опережая остальных. Впрочем, не сделай он этого, едва ли кто-то рискнул бы опередить самого короля.
Я сделала попытку присесть в реверансе — до этого момента не было возможности поприветствовать его, но муж удержал меня. А затем и сам король подтвердил правильность такого решения, жестом попросив мою руку и склонившись в поцелуе равного — равной, одним этим уже показывая, что признал меня таковой. А затем подтвердил это, произнеся:
— Добро пожаловать в семью.
— Благодарю вас, ваше величество. — На этот раз я отпустила руку Ирвина и все-таки присела в легком реверансе, придерживая кончиками пальцев
