это предпочитала редко.
Наш путь по залу сопровождали игра лучших дастарских менестрелей, рукоплескания и иллюзорные лепестки цветов, падающие с потолка. И, пожалуй, будь это чья-то чужая свадьба, я непременно отметила бы, насколько это красиво.
К счастью, несмотря на то что для гостей был устроен праздничный фуршет, для нас с мужем и теней накрыли стол. На возвышении, не иначе для того, чтобы любой желающий мог наблюдать за каждым нашим жестом. Но в моем нынешнем состоянии я не была бы против присесть даже на стол, что уж говорить об удобном, по крайней мере на вид, декорированном лентами и тканью стуле.
— Прошу вас, моя лайди. — Явно играя на публику, улыбающийся Ирвин помог мне присесть и лишь затем расположился рядом сам.
— Вы так милы, словно мы еще не женаты, — слащаво улыбаясь в ответ, похлопала глазами я, вспоминая азы флирта, которыми чаще всего предпочитала не пользоваться. Простое и искреннее дружеское общение импонировало мне куда больше.
— Ну что вы, мил я вне зависимости от семейного положения, — совершил ответный укол муж.
— Главное, чтобы направлена эта черта была исключительно на супругу, а не на тех лайди, что ранее были обделены вашим вниманием.
— Гера! — возмущенно прошипела сестра, которой помог устроиться за столом лайд Самани. — Откуда столько яда?
— Не беспокойтесь, лайди Кларамей, — не успела я и рта открыть, откликнулся Ирвин. — Думаю, со временем моя супруга сама убедится, что для ее ревности нет и малейших оснований.
— Уверена, что так и будет, — чувствуя предупредительно упершийся в меня локоть сестры, послушно согласилась я.
Свадьба шла своим чередом. Тосты и поздравительные речи перемежались с выступлениями именитых менестрелей и комедиантов, а затем сменялись вручением подарков. Я вынуждена была в очередной раз признать, что с размером помоста для даров Нейни угадала точно — за первый час заполнен он был почти полностью. Явно соревновавшиеся в причудливости упаковки подданные и гости Дастара, видимо, не задумывались, что складываться это все в итоге будет в одном месте.
Я меланхолично перемещала вилкой содержимое тарелки, сожалея о том, что не послушалась Азиру и не позволила ей расслабить корсет. Взбодрилась лишь тогда, когда объявили первый супружеский танец.
Что сказать? Танцевать я любила. Не буду утверждать, что делала это лучше всех или с небывалой грацией, но на достойном королевского дворца уровне, так уж точно. Тем более что ведущая роль все равно оставалась за мужчиной, так что многое зависело от способностей в этом деле Ирвина. И с реверансом принимая предложенную руку, я надеялась, что в танцах муж окажется не менее искусен, чем в словесных остротах.
Под скрипку, запевшую первые ноты медленной и тягучей мелодии пиарса,[28] мы вышли в центр зала, от которого спешно отхлынули гости. Я скрестила руки, укладывая одну на свое правое плечо, а вторую на правое плечо мужа. И на секунду прикрыла глаза, глубоко вздыхая и успевая отметить, как Ирвин тоже принимает начальную фигуру. Его правая рука устроилась на моей талии, а левая оказалась заведена назад и прижата к спине. Скрипка всхлипнула, замолчала на секунду, а затем вновь заиграла уже в сопровождении остальных инструментов.
Что ж, танцевал супруг хуже, чем целовался, но тоже очень неплохо. Так что первую минуту я просто наслаждалась затейливыми па и крепкими мужскими руками, ведущими меня. А потом, когда танец перешел в более спокойную стадию, вспомнила:
— Так кто это был? — Ирвин встретился со мной взглядом, в котором отражалось все непонимание вопроса. Пришлось уточнять: — Те люди, что напали на нас.
— Преступники, я полагаю.
— Да? Странно, я думала, это самые законопослушные подданные нашей страны решили так выразить свою любовь к вам.
— Вы всегда так язвительны?
— Что вы, это исключительно ваша прерогатива. Я просто выразила сомнение в том, что стоит так скоропалительно вешать ярлыки на людей, которые всего лишь пытались сделать жаркое из племянника короля.
Ирвин улыбнулся. Кажется, вполне искренне.
— А почему вы считаете, что дело во мне? Быть может, это вы перешли дорогу не тем людям?
— Кому? Сомневаюсь, что тот однокурсник, которому я не подсказала на экзамене, был настолько этим обижен.
— Обманутые любовники? — предложил он вариант, едва не заставив меня сбиться с шага. Какие, к архайну лысому, любовники?!
— Почему же сразу обманутые? С ними я была исключительно правдива, даже не сомневайтесь.
Рука на моей талии сжалась сильнее, что ощущалось даже через плотный корсет. Ну и кто из нас ревнует?
— Не боитесь, что я решу отомстить им?
— Не боюсь, — покачала я головой. Взгляд мужа приобрел значение «Вы во мне сомневаетесь?». — Сложно будет мстить тому, кого не существует. Но если у вас получится, расскажете?
— Несомненно, — вновь расслабился Ирвин.
— И все же, может, то, что я тоже находилась в экипаже, дает мне право на информацию?
