случилось в этом таинственном СССР? Очередной переворот в высших эшелонах власти или нечто кардинально меняющее расклад сил в мире? Гадайте!
– Уважаемые товарищи! Леди энд джентльмены! Я – Сергей Девойно, член Государственного комитета по чрезвычайному положению, буду вести эту пресс-конференцию. Приглашаю в зал первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Владимира Ивановича Долгих!
Владимир Иванович вышел на сцену и направился к столу. Первыми вскочили с мест журналисты, следом стали вставать дипломаты. Причем американцы делали это с явной неохотой. Ничего, скоро запрыгаете! Владимир Иванович сел и сделал знак аудитории. Все опустились в кресла.
– Слово товарищу Долгих!
Пока Владимир Иванович читал текст, я не сводил взгляда с сидевших в первом ряду американцев. Выражение их лиц менялось – с презрительно- настороженного до недоверчиво-удивленного. Ну, так слова, которые сейчас произносил Долгих, западали им в душу. «Возвращение к подлинному народовластию, то есть к демократии… Выборы в Советы всех уровней исключительно на альтернативной основе… Многопартийность. Отмена уголовного наказания за частное предпринимательство, антисоветскую пропаганду и агитацию, тунеядство… Свобода печати и упразднение Главлита… Расширение прав собственников коллективных предприятий, возрождение производственных кооперативов и разрешение на занятие частной деятельностью… Разоружение…»
Удивляйтесь! Мы это сделаем, господа! А вы нам заплатите. За каждый выведенный из Восточной Европы танк, взвод, батальон, дивизию. За объединение Германии и освобождение социалистических стран от идеологической и военной опеки. Вы еще не знаете, во что это вам выльется. А вот я знаю. В той жизни читал воспоминания ваших престарелых политиков. Они хвастались, как развалили СССР, и называли суммы, которые были готовы за это заплатить. Я запомнил. Так что заплатите до последнего цента. И еще будете радоваться, что выиграли холодную войну. Празднуйте! В том времени тоже так было. Пыжились, надували щеки. Пока Россия не вспомнила, что она ядерная держава и у нее есть собственные геополитические интересы. Мы будем с вами дружить, просто душить в объятиях. Нам требуются кредиты и субсидии. Нужно накормить людей и модернизировать промышленность. А дальше… В экономике, так же как в политике, важно знать, по какому пути идти. Что выбрать и на чем сосредоточить усилия. Мир движется к этому пониманию долго, ощупью. А вот мы уже знаем…
Горбачева можно списывать в утиль. Запад его поддержал, надеясь ослабить СССР. Однако ГКЧП предложил больше. Широкомасштабные реформы в экономике и политике и это волшебное слово – «демократия». Генсека выбросят на свалку истории. Ничего личного, только бизнес…
Окончание пресс-конференции аудитория встретила аплодисментами. Стоя. Причем азартнее всех аплодировали не журналисты, а дипломаты. Не все, конечно. Были и кислые лица. Главным образом, смуглые и «загорелые». Звиняйте, хлопцы, но сало кончилось. Режьте друг друга за свой счет.
Довольные, мы с Владимиром Ивановичем вышли в коридор и наткнулись на хмурых Концевого с Варенниковым.
– Что? – насторожился Долгих.
– Мятеж. Военно-политическая академия имени Ленина, – произнес Концевой.
– Не здесь! – сказал Владимир Иванович…
– Моя вина! – доложил Варенников в кабинете Долгих. – Занимался войсками и упустил учебные заведения. Академии распустили на каникулы, оставив только дежурные группы преподавателей, курсантам в училищах велели сидеть в казармах. На этом успокоились. Зря. Двое сволочей из ГлавПУРа, прикинувшись овечками, организовали мятеж. Сейчас они под замком, но напакостить успели. В академию доставили курсантов из Балашихи, завезли оружие. В основном стрелковое, но есть гранатометы, в том числе автоматические. Боеприпасов – море. Мы это зевнули. Командир части, выделившей оружие, арестован, его ждет трибунал. В академии, по нашим данным, не менее роты вооруженных курсантов. С десяток офицеров – та самая дежурная группа. Среди офицеров есть прошедшие Афганистан. Оборона организована грамотно. В окнах – пулеметы и гранатометы. На переговоры мятежники не идут. Требуют распустить ГКЧП и вернуть власть партии. Поначалу мы не восприняли это всерьез. Думали, объясним людям, что они заблуждаются, и они сложат оружие. Говорили по телефону, в здание нашего представителя они впустить отказались. Слушать не стали. В конце концов, я им сам позвонил. Послали. Меня, министра обороны!
Варенников раздул ноздри.
– Ваши предложения? – спросил Долгих.
– Силовое подавление мятежа.
– Каким способом?
– В лоб штурмовать нельзя – кровью умоемся. Здание академии как оборонительный объект ничего из себя не представляет, но оружия там много. Если пойдем в лоб, потери будут большими. Поэтому подгоним танки и расстреляем издалека. В Кантемировской дивизии подготовлен сводный отряд, ждут только приказа.
– По-другому нельзя? – сморщился Владимир Иванович.
– Я вызвал Управление «А», – сказал Концевой. – Они заняли позиции вокруг училища. Но…
– Что?
– Офицеры не хотят идти в бой. Это ведь не дворец Амина. В академии наши люди. Ладно бы офицеры – те знали, на что шли, но рота пацанов… За что
