текста наиболее расхожие и затертые слова, но и нашла им точную и единственно верную замену. Поясню. Написать «изящная фигурка» применительно к балерине правильно, но банально. А вот заменить на «воздушная» – это уже создать образ. Балерина, она же в пачке – легкой и невесомой. «Летит, как пух от уст Эола…» Такого «пуха» в правке было много, и он кардинально менял текст, превращая его из просто грамотного в художественный. В том времени я слышал о редакторах, которые делали из посредственных писателей великих. Слышать-то слышал, но не встречал – до сегодняшнего дня.
«Черт! – сказал я себе. – Черт! И что бы мне в том времени найти эту девочку? Жили в одном общежитии, работали в одном корпусе… Мог ведь обратить внимание, заинтересоваться. Нет, выбрал Галю. Идиот! А ведь я Лиле нравлюсь – по лицу видно. Даже дыхание затаила».
– Лиля! – произнес я торжественно. – Ты – чудо! Самая лучшая из всех!
Она залилась краской.
– После того, что ты сделала с моей повестью, я не могу отпустить тебя просто так. Подожди меня. Я скоро!
Схватив кошелек и холщовую сумку, я выбежал из комнаты. Вниз по лестнице несся, перепрыгивая через ступеньки, – чуть ноги не сломал. До магазина добежал вмиг. Так… Вино. Выбор небольшой, но марочное есть. Возьмем «Фетяску», оно легкое. С молдавского переводится как «девичье». Колбаска… Надо же, повезло: «Тминная» и «Докторская» в наличии. В пятницу вечером? Хотя… Сентябрь, народ в деревни копать картошку рванул. Национальная забава белорусов, даже в моем времени сохранилась. Коля тоже уехал, что весьма кстати. Из-за этого колбаску и не разобрали. Берем! Сладкое… Тортов нет, а вот конфеты имеются. Не «грильяж», но хорошие, шоколадные. Значит, килограмм…
Затарившись, я заглянул в аптеку. В окошке скучала девушка.
– Презервативы есть?
– Вам какие? – оживилась она. – Наши или импортные?
– Что, есть импортные? – изумился я.
– Индийские, вчера завезли. Но стоят четыре копейки за штуку. Наши – две.
– Пятьдесят штук импортных!
– Не более двадцати в руки, – покачала она головой.
– Эх, девушка! – выдохнул я. – Вы мне испортили такую ночь!
Она прыснула. Этот анекдот здесь пока не знают.
– Ладно, – сказала она, понизив голос. – Дам сорок. Выбейте два чека по восемьдесят копеек.
Я смотался к кассе и вернулся с чеками. Мне протянули завернутый в бумагу товар.
– Спасибо! – сказал я, беря сверток. – Вы спасли мне жизнь.
Она улыбнулась и глянула заинтересованно. Симпатичная девушка. И профессия хорошая: провизор. В другое время я бы не устоял… Нет, нет, нельзя. В комнате меня ждет чудо, которое нельзя упустить ни при каких обстоятельствах. И я ее обаяю и соблазню. Я старый повеса, мне это как два пальца об асфальт.
Цинично? Разумеется. Но я журналист. В этой профессии без цинизма не выживешь. Жаль Лилю? Это с чего? Что ее ждет? Муж инженер – это в лучшем случае скитание по квартирам. Своей будет ждать годами, затем копить деньги на мебель… Люди здесь небогатые. Покупка «стенки» – событие. Далее – дети, вечная нехватка денег, в конце жизни – нищенская пенсия…
Я дам ей обеспеченную и интересную жизнь. Она будет отдыхать на лучших курортах страны. В 80-е я ездил с семьей в Пицунду в Дом творчества. Пили местное, удивительно вкусное, вино, ели шашлыки и лобио. На пляже хватали горячие хачапури, запивали их ледяным пивом. Побывали на озере Рица и в Сухуми. Предположить не могли, что совсем скоро здесь развернется кровопролитная война…
Как женитьба отразится на моей цели? Существенно. Я не планировал обзаводиться семьей. Но по-другому нельзя. Здесь не приняты «гражданские» браки. Или женись, или не пудри девчонке мозги. Выбора нет. Я хочу, чтоб эта девочка правила мои рукописи. Чтобы язык их звенел и переливался, как вода в роднике летним днем. И чтоб он был сладок на вкус… Решено!
За столиком у входа в корпус сидела Юзефа. Ага, вахта сменилась. И вокруг никого, что просто замечательно. Я подошел и высыпал перед Юзефой горсть конфет.
– Угощайтесь!
– Это с чего? – подозрительно покосилась она.
– Вы добрый и хороший человек.
– Luge![8] Колись! Что нужно?
Вот ведь чекистка! Раскусила…
– У меня гостья. Могу забрать пропуска?
Юзефа выдвинула ящик, взяла наши книжечки. Раскрыла Лилину и нахмурилась.
– Сергей! Это очень хорошая девочка. Ее нельзя обижать!
– Пусть только кто попробует! – мрачно заявил я. – Лично убью! С особой жестокостью.
