сейчас мой сын?
Было очевидно: он отправится так далеко в не виденные миры на дне души юноши, как только потребуется, чтобы вытащить оттуда своего ребенка. Рискнет и головой, и царским достоинством. Только не царством. Не другими людьми, которые доверились ему и которым на шею он не посадит после себя второго Юлиана Отступника.
– Да что ты, папа! – Мальчик бросился к нему. – Я бы никогда… Ты разве меня не знаешь?
«Знаю, знаю, потому и боюсь». – Макс обнял сына.
– Нельзя, понимаешь, православному царю быть в ложе, – смягчившись, произнес он. – Нельзя служить и Богу, и Маммоне. Господь – ревнитель. Своих не отдает. Вспомни старую династию. Всякий, кто запачкался тайными знаниями, погиб. Петр III, мастер, удушен заговорщиками. Павел I, магистр, удушен. Александр I, ходил по самой кромочке, не скажу, что хорошо кончил. Александр II, тоже вроде тебя, решил повертеть столы, взорван террористами. Запомни: нечисто это, нельзя соваться. Передо мной стояли старшие братья, не я должен был сесть на престол. Все как один начинали с интересной игры в духов. Кончили негласным посвящением. Кто так умер, кто утонул. Я один служил себе мичманом, никому из этих хитрецов со степенями был не нужен. И надел корону. Просто потому, что есть обычные, человеческие грехи: ну булочку стянуть из буфета… А есть невозможные. Для царя невозможные. Догоняешь?
– Но, папа. – Цесаревич явно чего-то не понимал. – Монархи других стран часто соединяют корону и орденский передник. Скипетр и мастерок.
Макс пожал плечами.
– Наверное, в Европе можно. У нас нельзя. Земля особая. В двадцатом веке так пропиталась кровью невинных, что вся от Камчатки до Новгорода обратилась в церковный антиминс. Ты же не хочешь хватать платок с алтаря и в него же сморкаться.
Макс помолчал.
– Тебе решать, либо шапка Мономаха, либо мастерок. Вместе не получится. Убьют. – Отец болезненно сглотнул и добавил самое страшное: – И правы будут.
Саша не знал, куда деваться от стыда.
– Ты исключишь меня из круга наследников? – спросил он.
– Нет, конечно, – покачал головой отец. – Хотел бы выдрать, да не выдеру. Ты уже взрослый. Да я вас и маленьких пальцем не трогал. Помнил, что меня самого драли как сидорову козу. В прок не пошло.
– Как же ты со мной поступишь? – нерешительно спросил мальчик
Макс думал. Решение крутилось у него в голове. Не хотелось только слез Татьяны Федоровны, семейных сцен и драмы, не стоящих порядочного разговора. Как женщины любят нервы!
– Тебе уже четырнадцать, – начал он. – Я долго не хотел тебя никуда отпускать. Думал, здесь, под моим приглядом, будет вернее. Но, – он развел руками, – вышло – нет. Вышло, они и сюда добрались. Тебе пора раскидывать своей головой. Излишний контроль только подавит, согнет, сделает неспособным на самостоятельные решения, что при короне ой как плохо! Но и дисциплина нужна.
Мальчик ждал. Отец не договаривал. Наконец, решился.
– Поедешь в Марсианскую Академию Космического флота.
– Но я хотел в Морскую… как ты.
Макс вздохнул, в смысле, сожалеет. Потом взял сына за плечо.
– Я сейчас скажу, ты этого никому не говори, – предупредил он. – Хотя тайна уже становится прозрачной. По всему видно, воевать будем. И не на море. Вокруг Япета. Ты выучишься на истребителя космических крейсеров. Только ты и твой маленький корабль. Пока так. Рано тебе еще за других людей отвечать. Покажи себя. Засветись так, чтобы мы с матерью могли гордиться и предложить стране в качестве наследника пилота с наградами, а не ребенка, которого легко затащить в ложу, потому что там для него красивая блядь будет ноги раскидывать. Прости за резкость.
Как всегда, Саша пропустил мимо ушей все, кроме главного.
– Будет война? – переспросил он.
Отец покачал головой.
– Мне так жаль, ангел мой, так жаль, – а потом наклонился к мальчику и сказал то, что ввиду его поведения стоило бы утаить. Но кто же лучше поймет, если не родной сын? – Я потому и подгребаю под себя как можно больше власти. Мы уже воевали при работающем парламенте. Повторять не хочу. Ни одно решение не сдвигалось с места. Любая инициатива завязала в думских комитетах. Да если бы я лично не проталкивал переоснащение войск, не было бы у нас ни космических сторожевиков, ни радаров абсолютной дальности, ни волновых высокочастотных орудий. – Он указал на стол. – Видишь портативный телепорт? Есть у меня, у Кройстдорфа, у нескольких министров. Даже тебе на Новый год не подарил – дорого. А нужно, чтобы у каждого солдата, прямо в шлеме, тогда победим. – Император махнул рукой. – Эти идиоты до сих пор решают, нужны ли нам предприятия по сборке систем оптического наведения средней дальности для космических истребителей. Вот полетай, твоего мнения и спрошу.
Саше сделалось очень страшно. Куда страшнее, чем в тот миг, когда он вошел в кабинет.
