— Миледи! Я приготовила вам платье.
Камеристка носилась по комнате столь шустро, словно меня ждал не обычный день, а как минимум прием царских особ. Она суетилась, не знала, за что хвататься в первую очередь, и даже едва не лишила меня пряди волос, когда слишком резво попыталась их расчесать.
Наконец я тяжело вздохнула и спросила, выхватив у нее гребень, пока она еще сильнее меня не покалечила:
— Лора, что происходит?
— Ничего, — отмахнулась она, втягивая голову в плечи. Лицо бледнокожей девушки моментально залила краска, делая щеки ярче моих нарядов.
— Ничего? — приподняла я бровь. — Я никогда не видела тебя такой. Лора, скажи мне правду.
Оказывается, камеристка умела краснеть еще сильнее.
— Просто… просто я очень рада за вас!
Я растерянно моргнула. Неудивительно, что новость быстро донеслась до нее, но удивительно, что это так ее всполошило.
— Сегодня такой чудесный день! Я хочу, чтобы у вас все прошло идеально. Это так мило, что князь решил скрепить союз и перед вашими богами. Я только что узнала — служитель Пламенного приехал этим утром!
«Вовремя», — подумала я. Свадебное платье уже не к месту, но то роскошное, которое приготовила камеристка, вполне сойдет. Честно говоря, когда Вемур признался мне, что ожидает прибытия гостя из Арманьелы, я не слишком поверила. После консумации даже незавершенная церемония мало на что влияет. Да и союзы с иноверцами столь редки в Льен, что мало кто посвящен в подобного рода тонкости.
Но по приподнимающимся то и дело уголкам губ Лоры я заключила, что это не единственная причина ее сегодняшней радости. Меня приятно удивило, когда она сама призналась:
— Вы не поверите, миледи. Эльмар предложил мне сегодня вместе прогуляться.
— Почему же? — улыбнулась я. — Он явно к тебе неравнодушен. Вы будете хорошей парой.
— Ох, до этого еще далеко! — добродушно сказала она. — Посмотрим, как все сложится.
На этих словах дверь открылась, и зашел Вемур.
— Как удачно — ты уже собралась. Не хочу ждать ни минуты. Пойдем, приехал священник, — протянул он мне руку.
Я непроизвольно поморщилась и не удержалась, чтобы не поправить:
— Не священник, а говорящий с пламенем или жрец.
— Пойдем, Арана.
Я не нервничала перед предстоящим ритуалом. Все клятвы мы уже произнесли, и они давно закрепились в наших душах — новые уже ничего не изменят.
Мы вышли в парк. Слуги успели все быстро подготовить, расставив везде свечи. В центре уже горела чаша, над которой возвышалась фигура в темном дорожном плаще. Следом за нами появились мои сестры вместе с князем Запада. Ино Ристрих кивнул мне в знак приветствия.
— Светлого дня, — поздоровался Нерстед со служителем моего бога. — Спасибо вам, что преодолели такой путь и согласились провести церемонию.
Гость скинул с лица капюшон, и стало ясно, что это не говорящий, а говорящая с пламенем. В отличие от царства Льен, где служить богам могли только мужчины, в Арманьеле не было ограничений для женщин. Я улыбнулась служительнице Пламенного.
Но, похоже, князь, никогда не покидавший края материка, где властвовал, всего этого не знал.
— Прошу меня извинить. Не знал, что жрец приехал не один. Не подскажете, где он? Мне доложили, что он не хочет медлить с церемонией, надеясь поскорее отправиться в обратный путь.
Я наступила каблуком ему на ногу, желая намекнуть, что он уже сказал много лишнего, но это не подействовало.
— Я перед вами, — хрипло произнесла арманьелка.
— Вы? Но вы женщина!
— Какая наблюдательность, — язвительно пробормотала Сиена.
— Простите князю его заблуждение, — извинилась я перед гостьей. — Мы рады видеть вас на севере.
Женщина мягко улыбнулась. Стальные глаза смотрели на меня не без тепла. Ее пепельные волосы, заплетенные в косы, скреплялись золотыми украшениями в форме саламандр на голове.
— Похоже, моя супруга права… Я не столь много знаю об Арманьеле, как думал, — рассеянно произнес князь, с любопытством разглядывая говорящую.
— Вы скрепили союз перед ликом бога с тремя глазами, а теперь хотите получить благословение Пламенного, — сказала говорящая с пламенем, не желая больше медлить. — Встаньте же напротив друг друга.
Я обошла пылающую чашу и встала так, чтобы она разделяла нас. Пламя окрашивало кожу Нерстеда в оранжевые и красные цвета, делая его частью огня. Слова говорящей проносились рядом и исчезали вместе с шелестом листьев на ветру. Ветер разносил ее речь по всему парку, и если бы я сейчас
