Я подумала, что он едва сдерживается, чтобы не оскорбить меня еще сильнее, но он сдержался и лишь выдавил из себя:
— Да спасет Треокий вашу грешную душу!
Я наивно сочла, что это значит — Маррис оставил попытки «помочь» мне, а зря. «Подарки» от него поджидали меня в покоях, куда я наконец-то смогла вырваться. В своих комнатах я обнаружила Эрин и Лили. Камеристка готовила платье для ужина, хотя я уже неделю трапезничала у себя, не желая никого видеть.
— Судя по вашему виду, миледи, избежать аудиенции с его высокопреподобием не удалось, — в кои-то веки в голосе Лили проскользнуло сочувствие.
— Вы знали, что он собирается увидеться со мной? — сощурилась я.
— Он добивался встречи с вами всю эту неделю и еще за пару дней до свадьбы. В период проведения церемонии было достаточно поводов для тревог. Я еле смогла воспрепятствовать вашему общению, понимая, что ничем хорошим оно не закончится. Мне немало в этом помог господин Торви. Жаль, что он уехал.
— Лили, вы можете быть участливой. Никогда бы не подумала! Но спасибо за помощь.
Она рассмеялась:
— Просто я не люблю, когда люди лезут, куда им не следует. Священники не слышат отказов.
— Не оправдывайтесь, я знаю, что даже у вас есть сердце.
— И как вам перспективы семейной жизни, поведанные Ноэлем Маррисом?
— Мороз по коже, — призналась я.
— Ваша светлость, — робко вмешалась в разговор Эрин, — его высокопреподобие велел вам кое-что передать, — указала она на сверток, лежащий на кровати.
Лили с брезгливостью посмотрела на него, будто ожидая, что внутри прячется ядовитая змея.
Уже догадываясь, что там, я развернула его и вытащила обещанный подарок. Лили с интересом оглядела сорочку и выдала:
— Мм… Похоже, высокопреподобие женщин совсем не любит. Неужели его привлекают мужчины?
— Лили! — охнула я и залилась румянцем.
— А что? Кто подарит молодой жене эту… тряпку?
Доля правды в ее резких словах, надо отметить, присутствовала. Длинная сорочка, сшитая из такой грубой и плотной ткани, что точно будет натирать кожу, походила на рубаху заключенных преступников с той лишь разницей, что в ней имелось продольное отверстие, обметанное по краям. Сверху золотистыми нитями была вышита фраза «Бог даст». Подразумевались, несомненно, дети.
Я ощутила, как еще сильнее покраснела.
— Арана, выкиньте это недоразумение. Хотя нет, лучше сожгите.
— Лили, из вас не выйдет поборницы морали, — лукаво произнесла я.
— Ненавижу лицемеров, — пожала плечами компаньонка.
Эрин тоже кинула любопытный взгляд на сорочку, но не решилась подойти ближе, чтобы рассмотреть.
— Неужели кто-то действительно носит подобное, — пробормотала Лили.
В мыслях я с ней согласилась, хотя удивилась свободному нраву компаньонки. До Арманьелы доносились самые разнообразные слухи о жителях царства. Доходило даже до курьезов. Поговаривали, что здесь обычное дело, когда муж ни разу не видел обнаженного тела супруги, родившей ему несколько детей.
— Мне казалось, для Льен это привычное явление, — не сдержалась я.
— Побойтесь бога, миледи! — фыркнула Лили. — Даже на севере, оплоте чистоты и непорочности, подобное не носят, хотя некоторые священнослужители и пытаются таким образом наставить людей на пусть истинный.
— А откуда вы знаете, что надевают на ночь другие замужние женщины? — вдруг заинтересовалась я.
Она демонстративно закатила глаза, но ответа не прозвучало. Видимо, это как-то связано с родом занятий леди. Я густо покраснела, подумав, как она могла выяснить этот факт.
— Ноэль Маррис ненавидит женщин. Думаю, в его возрасте даже сан не должен помешать… хм… иной стороне жизни, — замешкалась Лили, переведя взгляд на Эрин.
Камеристка прикусила губу, и я поняла, что она никак не решится что-то сказать.
— Эрин? — подбодрила я ее.
— Простите, леди Лили, но вы не правы, — не согласилась Эрин, чья тонкая кожа залилась румянцем. — Ноэль Маррис не лишен слабости к женскому полу.
Мы с компаньонкой переглянулись.
