Если бы мне дали подобную инструкцию, я бы, пожалуй, взвыл и кинул в инструктора каким-нибудь тяжелым предметом. Но у помощников Малдо Йоза явно не было никаких вопросов. И места по периметру его старого дома они занимали, подпрыгивая от нетерпения. А я любовался их действиями как отлично поставленным спектаклем. Не так уж часто мне доводится посмотреть на подготовку крупномасштабного колдовства со стороны. А это, помимо прочего, просто очень красиво.
Я сидел в траве, прислонившись спиной к воспоминанию о крепком когда-то заборе, и во все глаза смотрел, как мелко дрожит старый трехэтажный особняк, как он начинает светиться и не то чтобы течь, скорее оплывать как свеча, постепенно теряя прежнюю форму. Здание таяло, истончалось и одновременно становилось все выше. Мне было ужасно интересно поймать момент, когда его очертания окончательно утратят сходство с жилым строением и начнут превращаться в древесный ствол, но я, каюсь, так и не заметил, как это случилось. Слишком долго картина была похожа и на дом, и на дерево – в равной степени. А потом вдруг оказалось, что высоченное дерево – вот оно, стоит передо мной. А дом – какой дом? Его здесь никогда не было. Что вы придумываете вообще?
Дерево, вопреки моему смелому замыслу, все-таки не достигало облаков и тем более звезд. Этот вопрос решился иначе: звезды и облака были вплетены в его аккуратную крону, причем звезды одновременно неплохо справлялись с ролью светильников. А облака сперва показались мне просто приятным украшением, но приглядевшись, я понял, что они почти целиком скрывают появившуюся в ветвях хижину, как дополнительная стена.
Все это продолжалось около получаса – дольше, чем строили дом Мелифаро. Видимо, очень уж сложным оказался мой нехитрый заказ.
Наконец на одной из верхних ветвей появился Малдо Йоз. Крикнул своим людям да так, что в Новом Городе наверное было слышно:
– Мы сделали это!
А потом мне, еще громче:
– Полезай сюда!
Еще недавно это стало бы для меня роковым часом несмываемого позора. Я не умею лазать по деревьям с таким гладким стволом. С ветками – еще туда-сюда, хотя в большинстве случаев предпочитаю воздержаться от подобных упражнений. Но теперь в моем распоряжении была способность ходить Темным Путем. Один шаг – и можно оказаться где угодно, хоть на пустынном пляже на другом конце Мира, хоть в хижине на дереве. Усилие примерно одно и то же, никакой существенной разницы.
Ну и со стороны это выглядит чрезвычайно эффектно: тут исчез, там появился из ниоткуда. И юным архитекторам развлечение, и Малдо мои фокусы пока в диковинку. Потом, конечно, привыкнет. Я вон даже к Джуффину со временем как-то привык, а он все-таки гораздо эксцентричней.
Внутри все было устроено, как и положено в хижине на дереве: старое одеяло на полу, сундук в углу, пара подушек в другом, под потолком висит маленький грибной фонарь. Что еще надо для счастья?
– А в сундуке сокровища, – сказал Малдо Йоз.
Вдвоем тут сразу стало тесно. Будь мы мальчишками, можно было бы и кого-нибудь третьего позвать, а так – перебор.
– Какие сокровища? – спросил я.
– Ну так открой и посмотри. Это же твой дом. Я в чужих сундуках копаться не приучен.
Я открыл крышку и рассмеялся. Сверху лежало несколько потрепанных книг о путешествиях, старая трубка с треснутым чубуком, карточная колода, большая серебристая ракушка, череп какого-то мелкого зверька, пустая бутылка из-под укумбийского бомборокки. Рыться в сундуке я не стал, но мог поспорить, что остальные предметы представляют собой столь же несомненную ценность для любого нормального мальчишки.
– У меня самого в детстве был такой дом на дереве, – сказал Малдо. – И точно такой же сундук.
– А у меня не было, – признался я. – Все детство о нем мечтал. И вот наконец получил. Лучше поздно, чем никогда.
– Хочешь я тебе навсегда что-то такое построю? – спросил он. – И денег не возьму. Мне не трудно. Даже интересно будет повторить.
– Спасибо, но не стоит, – улыбнулся я. – Сейчас я совершенно счастлив, а часа через полтора мне уже немного поднадоест тут сидеть.
– Ладно, – кивнул Малдо, вытягиваясь на одеяле. – Тогда я, если ты не против, тут пока поваляюсь. Устал сегодня. Ребята ужинать пошли, а я внезапно понял, что возможность лежать и не шевелиться ни на какую еду не променяю.
– А руку до рта донесешь? Или это чрезмерная нагрузка?
– Пожалуй, не чрезмерная. Но в чем смысл такого упражнения?
– В донесенной до рта руке случайно может оказаться кусок чего-нибудь прекрасного, – объяснил я. – Например, пирога. Всякое, знаешь ли, случается.
И полез в Щель между Мирами в надежде, что на сей раз обойдется без дюжины чужих поломанных зонтов. Я до сих пор иногда достаю их вместо утреннего кофе, и поделом: всякое мастерство нуждается в ежедневных тренировках, а я все-таки редкостный лентяй, пока не припечет по-настоящему, пальцем не пошевелю.
Но на сей раз судьба была милосердна к моей репутации, и уже несколько секунд спустя Малдо получил в свое распоряжение превосходную, судя по аромату, еще горячую пиццу-кальцоне[23], которую я стащил сам не знаю откуда. Но представлял себе при этом очень маленький, явно семейный итальянский ресторан. Всего на четыре столика.
