Наградой мне стало изумление нового приятеля. Вернее, целых два изумления. Первое когда я у него на глазах добыл из-под одеяла горячую еду, а второе – когда Малдо попробовал пиццу и убедился, что она как минимум, съедобна.
– Это откуда вообще взялось? – наконец спросил он.
– Из другого Мира, – честно сказал я. – Опытные люди утверждают, что еда из иного Мира – лучшая диета для всякого колдуна, так что ешь спокойно.
– Спокойно? Я? Еду из другого Мира?! Боюсь, ты несколько переоцениваешь крепость моего духа.
Но пиццу доел как миленький. И попросил добавки.
Сказал:
– Я дурак. Давным-давно надо было с тобой познакомиться. Чего я ждал?
И, к моему бесконечному изумлению, уснул прежде, чем я успел что-то ответить. Надо же, как устал человек.
А я сидел на пороге хижины, практически уткнувшись носом в декоративное облако, курил, болтал ногами над бездной и думал… Впрочем, нет, вру. Не думал я тогда ни о чем. Целый час или даже чуть больше. Иногда это такое счастье – молчать всем своим существом.
– Строить дома – один из самых простых способов изменить Мир, – вдруг сказал Малдо Йоз.
После чего громко зевнул, потянулся, сел, поправил сбившуюся набок шляпу и принялся набивать трубку.
Молча.
Но у меня долго не помолчишь. От моего вопросительного взгляда даже на Джуффине тюрбан начинает дымиться, и он продолжает прерванный монолог на целую секунду раньше, чем намеревался. О других и говорить нечего. Вот и Малдо Йоз заговорил, так и не разобравшись с трубкой.
– Конечно, архитектура изменяет Мир не целиком, только некоторые его фрагменты, это я хорошо понимаю. Но ладно, согласен. Пусть так. В юности я любил фразу: «Все или ничего!» Думал, она – мой девиз. Но девиз девизом, а как показала практика, «ничего» – это слишком скучно. Поэтому пусть хоть что-то вершится по моей воле – для начала. А там, глядишь, придумаю что-нибудь еще.
– Отличные планы, – откликнулся я. – Но почему Мир непременно надо изменять?
– Да потому что он сам постоянно меняется. Вопрос только в том, будет это происходить при моем участии или без меня. Последний вариант не годится. Должен же быть во мне какой-то высший смысл?
– Разумно, – согласился я.
Потому что с моей точки зрения, это и правда один из самых разумных аргументов, какие только можно придумать.
Перед тем как навсегда покинуть свой лучший в Мире дом на дереве, я сунул в карман карточную колоду. Сувениров я не люблю, а это все-таки условно полезная вещь. Пусть остается на память о почти сбывшемся счастливом детстве продолжительностью чуть больше полутора часов. Мне как раз хватило.
Я вообще не очень жадный. В том числе до впечатлений. Посмотрел, как мое дерево с хижиной, облаками и звездами превращается в толстую каменную рыбу с широко распахнутым входом-ртом и роскошным садом на крыше-спине, поблагодарил едва живых от усталости строителей и отправился домой.
Ну, то есть мне казалось, что домой, а на самом деле – неведомо куда. Полчаса бродил какими-то немыслимыми крюками по неизвестным закоулкам, пока не сообразил, что гораздо проще воспользоваться Темным Путем. Вот зачем надо быть могущественным колдуном: можно, не опасаясь последствий, позволить себе сколько угодно мелких слабостей, начиная от топографического кретинизма и заканчивая… Да чем угодно, собственно, заканчивая. Лично я ни в чем себе не отказываю.
Дома было хорошо. В смысле пусто и тихо. Впрочем, если бы в гостиной продолжалось веселье, я бы все равно сказал, что дома было хорошо. Оба варианта устраивают меня в равной степени.
Но на сей раз мое «хорошо» было совершенно безлюдным. По крайней мере, в первую секунду мне так показалось. А где-то на третьей четверти второй секунды я увидел, что в одном из кресел сидит Базилио. Забралась туда с ногами и спит. Вот и молодец.
Однако в этот момент примчался Друппи и все испортил. Захотел лизнуть меня в нос, как всегда перестарался, уронил на пол и звонко залаял – увы, не извиняясь, а празднуя победу. Не каждый день удается целого сэра Макса на лопатки уложить!
Хотя вру. Каждый.
Само по себе это не страшно, все полы в моем доме застелены толстенными коврами, да и падать я уже давно привык. Но от лая Друппи проснулась Базилио. И так обрадовалась, увидев меня, что я сразу понял: задушевного разговора не избежать.
Не то чтобы я не любил задушевные разговоры. Просто сегодня их уже было предостаточно. Да и спать мне когда-нибудь все-таки надо. Теоретически.
Впрочем, ладно. Я практик.
И, повинуясь правилу, которому всецело подчинена моя жизнь: «Действуй по обстоятельствам», – кое-как отпихнул счастливого пса, на четвереньках добрался до ближайшего кресла, плюхнулся в него и спросил:
