– Вообще все живое? Или только проявляющее избыточную активность? – деловито спросил Дримарондо.
Как и положено бывшему дворовому псу, чье благополучие долгое время зависело от непредсказуемого настроения хозяев, он очень внимателен к нюансам.
– Вообще все, – подумав, честно ответил я. – Но я слишком рад всех вас видеть, чтобы затевать драку. Так что прятаться от меня в чулан совершенно ни к чему.
– Это большое облегчение, – серьезно кивнул Дримарондо.
– Бальзама Кахара дайте кто-нибудь! – потребовал я, падая в кресло. – А если не поможет, похороните меня, пожалуйста, без почестей. Сил моих нет еще и этот ужас напоследок терпеть. Впрочем, сэр Мелифаро может лично заняться обивкой гроба. Надеюсь, это поднимет всем настроение.
Мелифаро молча кивнул, даже не потрудившись улыбнуться, из чего я сделал вывод, что выгляжу еще хуже, чем себя чувствую.
Каким-то образом у меня в руках появились сразу две рюмки тонизирующего напитка. И едва початая бутылка – на столе, прямо перед моим носом. Что я действительно умею, так это качественно воззвать к милосердию.
– А с чего вдруг такие страдания? – нетерпеливо спросил Джуффин после того, как я опустошил одну из рюмок, а вторую, поколебавшись, поставил обратно на стол. Пока достаточно.
– Просто зверски устал, – объяснил я.
– От посещения ярмарки?
– Ну, можно и так сказать. Хотя справедливости ради следует признать, что ярмарка просто стала последней каплей. Помнишь, как вчера на рассвете я похвалялся благоразумным намерением пойти домой, чтобы как следует выспаться перед поездкой? Так вот, ни хрена из этой затеи не вышло. По дороге меня перехватил Малдо, утащил в свой Дворец Ста Чудес, запер там в темной комнате и велел вспоминать полет над Великой Красной Пустыней на пузыре Буурахри. Я, конечно, сам виноват, наобещал ему с три короба, а теперь расплачиваюсь, потому что больше всего на свете боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить. Я даже отметить успешное завершение совместной работы согласился, вот как он меня затюкал. Затем и нужны человеку друзья, чтобы довести его до цугундера!
– Ты и сам неплохо справляешься, – заверил меня Джуффин.
– Да, но помощь – это всегда приятно. А вчера в этом смысле был какой-то особенно удачный день. Думаешь, посиделки с Малдо – это все? Как же! Из цепких лап гения меня вырвала леди Сотофа. Заперла в своей садовой беседке и рассказывала такие страшные вещи, что я даже несколько взбодрился. Это оказалось весьма кстати, потому что в темной чаще их Орденского сада меня уже поджидал сэр Шурф. И, как ты понимаешь, вовсе не для того, чтобы спеть мне колыбельную. А с гнусной целью накормить и научить становиться невидимым; первое у него получилось блестяще, зато второе, будем честны, не очень. Это его совершенно окрылило, потому что в последнее время бедняге не так уж часто удается всласть надо мной поизмываться. И вдруг такая неожиданная удача – я снова непрошибаемо туп и, как в старые добрые времена, обаятельно скалюсь вместо того, чтобы следовать инструкции. И можно обрушивать на мою пустую башку длинные цитаты из сочинений всех мертвых философов этого Мира поочередно – в воспитательных целях и просто для собственного удовольствия. Как следствие, что было дальше, я помню смутно. Ночь, огни, пляска теней на каменной стене, безумный демонический хохот – подозреваю, что мой – и вдруг посреди всего этого веселья у меня в голове появляется Нумминорих и говорит, что нам уже пора ехать. А я сговорчивый, пора – значит пора. Встряхнулся, вернул себе первоначальный облик, без вот этой кошмарной полупрозрачности рук и ног, вежливо попрощался со своим истязателем, сел в амобилер и поехал.
– Именно поехал? Вместо того, чтобы отправиться в Нумбану Темным Путем? – недоверчиво переспросил Джуффин.
– Ха. А то ты сомневался.
– Скорее, наивно надеялся, что за последние годы ты обзавелся хоть каким-то подобием здравого смысла. Ладно, сам понимаю, что зря.
– Да проблема, собственно, не в поездке. Отлично прокатились. Будь моя воля, гнал бы, не останавливаясь, до самого графства Вук. Очень я по этому делу соскучился. А вот не завалиться спать сразу по приезду – это действительно была плохая идея. Но я опасался, что хитрюга Нумминорих найдет ярмарочного пророка без меня и сам во всем быстренько разберется. И никто не будет сбивать его с толку, отдаляя сладкий миг прозрения. А так дела не делаются. Талантливой молодежи ничего не должно даваться легко. Кто ж знал, что сегодня никакого пророка на ярмарке не будет? Только рассказов о его художествах наслушались. Но без них я как раз вполне мог бы обойтись.
– Что-нибудь новенькое выяснили? – оживился сэр Кофа, до сих пор делавший вид, будто во всем Мире нет предмета более достойного внимания, чем его курительная трубка.
– Принципиально – ничего. Все, как вам рассказывали: человек заходит в палатку, а минуту спустя возвращается совершенно потрясенный. Бормочет что-то глубокомысленное, вроде: «Теперь все понятно», «Ну надо же», «Кто бы мог подумать!» – и уходит в золотую даль. Или просто домой, это уж кому как сподручней…
– Подробности, – нетерпеливо перебил меня Кофа. – Ты, хвала Магистрам, не первый день в Тайном Сыске. И прекрасно знаешь, что именно я хочу от тебя услышать. Как часто появляется палатка Правдивого Пророка? Всегда ли в одном и том же месте? Как он выглядит? Возможно, для всех по-разному? Какую плату берет за сеанс? Хоть кто-нибудь рассказал другим, что услышал от пророка? Может быть, есть свидетели того, как вели себя эти люди,
