– Тогда выкладывай, что у тебя стряслось. Ты меня знаешь, я не отстану.
– Просто сэр Умара Камалкони не смог прийти в гости, – смущенно сказала Базилио. – Мы заранее договорились, и я специально раздобыла на Сумеречном Рынке новую игру, называется «Злик-и-злак». Большое поле и много разноцветных кубиков. В «Злик-и-злак» играют только в Чирухте; если бы не Трикки, который родом из Тулана, даже не знаю, как бы я разузнала правила… Ладно, это все неважно. Просто сэр Умара Камалкони заранее радовался новой игре, а потом взял и не пришел! Он, конечно, придет, когда сможет, и мы еще поиграем. Просто я очень ждала и все приготовила, а он не смог, и мне теперь таааааак обидно!
На этом месте Базилио все-таки шмыгнула носом и благополучно разревелась. А мы с Шурфом понимающе переглянулись. Бедный ребенок, нелегко дружить с Королем. Особенно если при этом не знаешь, с кем связался.
Под личиной седого и согбенного Старшего Помощника Придворного Профессора овеществленных иллюзий Базилио навещает Его Величество Гуриг Восьмой. Вообще-то, изначально он затевал этот маскарад как одноразовый: захотел посмотреть на поселившееся в моем доме чудовище, а гулять и заходить в гости к подданным, не прихватив с собой свиту из как минимум полусотни придворных бездельников с паланкинами и оркестром, монархам, к сожалению, не положено. Поэтому наш Король вынужден изменять облик и сочинять соответствующую легенду всякий раз, когда его посещает желание развлечься на стороне. И к нам в гости он тогда заявился, прикинувшись забавным дотошным старичком. Кто же знал, что они с Базилио так подружатся, что один будет раз в несколько дней превращаться в придворного профессора, а другая – в ужасное чудовище, которое тот якобы обязан изучать. На самом деле «изучение» обычно состоит из совместного разгадывания головоломок и болтовни чуть ли не до утра. Его Величеству, как я понимаю, здорово не хватает такой счастливой, почти детской дружбы, так что они с Базилио очень удачно друг друга нашли.
Хотя Базилио все-таки гораздо труднее. В глубине души я уверен, что она в этого несуществующего придворного профессора немножко влюблена. Ну, то есть я всем сердцем надеюсь, что именно «немножко». Но мрачно подозреваю, для нее это очень даже всерьез.
– Твое огорчение понятно. Никто не любит, когда нарушаются его планы, – рассудительно сказал Шурф. – Но когда связываешься с придворными, это совершенно неизбежно. Думаю, твоему другу сейчас еще трудней. Ты, по крайней мере, сидишь дома, с друзьями и кошками, а он вынужден стоять, вытянувшись по струнке, на Королевском приеме в честь прибытия делегации из Графства Хотта. Жизнь во дворце полна таких неприятных моментов, а хуже всего, что придворных никогда не предупреждают о прибытии очередной делегации заранее. Да и сам Король не застрахован от подобных неожиданностей: иногда высокие гости задерживаются в пути, а иногда, как сегодня, являются на день раньше оговоренного срока, и это, к сожалению, не повод не пускать их во дворец…
– А, так вот почему! – Базилио сразу перестала плакать. – Я-то думала, сэр Умара Камалкони не пришел, потому что ему интересней познакомиться с хоттийскими гостями, чем играть со мной в «Злик-и-злак». А его, получается, просто не отпустили из дворца? И даже не предупредили заранее, что сегодня вечером он будет занят?
– Не сомневаюсь, именно так оно и было, – заверил ее Шурф.
Он еще что-то хотел добавить, но в этот момент окно распахнулось настежь, и в гостиную влетело существо размером с платяной шкаф и настолько кошмарного вида, что Базилио, взвизгнув, выскочила из кресла, где сидела, свернувшись уютнейшим клубком, и спряталась за мою спину. Хотя, по идее, должна бы понимать, что ничего особо страшного в чудовищах нет. Если уж сама тоже оно.
Но оправдать ее поведение все-таки можно. Посетившее нас создание обладало удивительным телом цвета безмятежной радости – то есть если называть вещи своими именами, ярко-зеленой бесформенной тушей, оборудованной пучками волосатых щупальцев, несметным числом выразительных лиловых глаз, окруженных длинными ядовитыми шипами и примерно таким же количеством хищных зубастых ртов, которые вопили, визжали и изрыгали проклятия, перебивая друг друга. По замыслу, это хоровое выступление должно было устрашающе воздействовать на любую потенциальную жертву. И, в общем, получалось неплохо. У меня самого нервы бы сдали, если бы я увидел эту красоту в первый раз.
Но я к ней уже привык.
Гораздо важнее, впрочем, что к ней привык Друппи. А то даже не знаю, во что превратилась бы сейчас моя гостиная, если бы он бросился нас защищать. Но Друппи только приветственно взмахнул ушами. Я же говорю, в большинстве случаев он очень воспитанный пес. А что сердце его исполнено любви, которая периодически затмевает разум – так с кем из нас, положа руку на сердце, не случалось ничего подобного?
– О, а вот и Муррийский Демон Гнева к нам пожаловал, – одобрительно сказал Шурф. – И очень неплохой демон, гораздо более цельный, чем в прошлый раз. Посиди с нами, демон. Только не ори так, пожалуйста. Насколько я помню из «Энциклопедии устрашающих созданий», молчаливое состояние тебе тоже присуще.
– По крайней мере, в процессе переваривания только что съеденной жертвы, – подсказал я. – Если это совершенно необходимо, можешь попробовать проглотить меня. Но я, честно говоря, совсем не уверен в собственной съедобности.
– Ой, – пискнула у меня из-за спины Базилио. – Так это…
– Ну да, – улыбнулся я. – А ты не узнала? Думала, настоящий демон к нам вот так запросто вломился, а мы даже не пытаемся призвать его к порядку? Ну ты даешь!
Зеленая туша попробовала втиснуться в кресло, у нее предсказуемо не получилось. Кресла у нас в гостиной большие, но все же не настолько. Поэтому
