рынке, это не обязательно означает, что он всегда врет?
– Совершенно не обязательно, – подтвердил я. – Некоторые рыночные торговцы говорят правду целых три раза в сутки. Ходят слухи, что бывает и четыре, и пять, но это, по-моему, уже сказки. Давайте сюда мои тумты. И думайте, чем вы будете кормить моего друга. Мне надо, чтобы он влюбился в вашу еду с первой ложки. Ну или вилки. Как пойдет.
– Да я уже и так вполне влюбился, – с набитым ртом заверил меня Нумминорих. – Видишь – вот…
Пока я выслушивал хоровое исполнение оды на кончину любимого супа, он успел удобно устроиться возле блюда с какими-то причудливыми жареными завитушками и приступить к дегустации. Вид у него при этом был совершенно обескураженный, но скорее довольный, чем нет.
– Они одновременно сладкие и соленые, – сказал Нумминорих. – Но это почему-то вкусно, а не противно.
А потом перешел на Безмолвную речь и добавил: «Макс, я не понимаю, что происходит, но теперь они все пахнут, как обычные люди – уроженцы Чирухты, много времени проводящие на кухне, где сегодня сильно дымила печь. Ну и так далее, я тебе еще сотни подробностей мог бы сообщить. Это вообще как?!»
На самом деле я, конечно, ждал подобного вопроса. Вернее, надеялся, что моя давешняя формулировка: «Хочу, чтобы образы твоего сновидения стали достоверной и вещественной частью реальности», – примерно как-нибудь так и сработает. И Нумминориха в «Свет Саллари» потащил вовсе не потому что мне приспичило непременно заставить беднягу ужинать в обществе чужих сновидений. А в расчете на его экспертное заключение. И вот, пожалуйста. Есть.
Но объяснения я благоразумно отложил на потом. А пока сказал:
«Говорил же тебе, они чудесные люди. Очень гостеприимные. Вон даже нормальным запахом обзавелись, специально чтобы тебя не шокировать. Интересно, почем нынче на Сумеречном рынке человеческие ароматы?..»
– Мягны по-тютюшихумски, – звонко сказала Иш.
Ее слова прозвучали как незнакомое заклинание, мы с Нумминорихом даже вздрогнули. И не знаю, как он, а я непроизвольно сложил пальцы в щепоть, чтобы сподручнее было метать Смертные шары. Вот уж не знал, что настолько готов к неприятностям – в самой расслабляющей обстановке, в любой момент.
Иш вовсю наслаждалась нашим замешательством. Наконец, объяснила:
– Мягны по-тютюшихумски – это просто название блюда, которое сегодня приготовил Кадди. Очень странное, правда? Он говорит, жители острова Тютюшихум помешаны на соли и добавляют ее во все блюда, даже в сладости.
– На самом деле они помешаны не столько на соли, сколько на пиве, – сказал сэр Кофа Йох. – Их можно понять, оно там отличное. И, как следствие, все традиционные тютюшихумские блюда, включая десерты – просто закуски к пиву. Поэтому столько соли – чтобы легче пилось. Забавно, да? Все островитяне с причудами, но тютюшихумцы даже на общем фоне хороши.
Он только что вошел. Стоял на пороге и улыбался столь лучезарно, хоть придворных живописцев зови, чтобы зафиксировать этот удивительный момент.
Сэр Кофа Йох всегда был для меня непререкаемым авторитетом в области настроения. Я хочу сказать, что, когда вижу его по-настоящему мрачным, поневоле начинаю думать, что пришли последние времена. Ну или предпоследние – тоже ничего хорошего. Зато застав Кофу в превосходном расположении духа, автоматически заключаю, что жизнь прекрасна, даже если для меня лично это пока не совсем так.
Вот и сейчас Кофина улыбка стала для меня счастливой точкой в истории с урдерским трактиром. До этого момента я только теоретически знал, что все отлично получилось, но ни торжества, ни просто удовлетворения от хорошо сделанной работы не ощущал, как ни старался, даже когда Нумминорих сказал про запахи, хотя, по идее, на этом месте я должен был бы подпрыгнуть до потолка. А вот теперь наконец – не подпрыгнул, конечно, но перевел дух.
И тут же подумал: «Ладно, хорошо, с чужими друзьями и любимыми я разобрался. Теперь бы еще со своими так же».
Размечтался.
Меламори на мои попытки заманить ее в «Свет Саллари», Мохнатый дом или любой другой капкан, какой сама пожелает, сдержанно отвечала, что непременно придет, как только ей удастся принять облик рогатого Гумбагского Песчаного Духа, очередного прекрасного существа из «Энциклопедии устрашающих созданий». Потому что превращаться в зеленого Муррийского Демона Гнева ей уже надоело, жизнь не стоит на месте и постоянно требует все новых и новых смыслов, если уж так вышло, что с единственным подлинным пока не очень складывается.
Чем хороша Безмолвная речь – используя ее, довольно затруднительно заорать на собеседника. И, тем более, швырнуть в него какой-нибудь тяжелый предмет. Ну, то есть бывают, говорят, такие мастера, но я – не один из них. Поэтому приходится говорить: «Конечно, делай, как знаешь, удачи тебе с этим дурацким, в смысле, ужасным Песчаным Духом, ты его сделаешь, держись». А потом ругать себя последними словами за ангельское долготерпение. Потому что в некоторых случаях от него никакого толку, а один вред. Бывает и так.
Но не вламываться же к ней домой силой. Тем более, что ничего более конструктивного, чем очередное превращение в нелепое чудище из «Энциклопедии устрашающих созданий», я пока предложить не готов.
Просто не решусь.
