Времени и бытовых убийств в состоянии аффекта. Если захочешь меня придушить, сделаешь это там. Желаю погибнуть с видом на ночной город. Таков мой последний каприз.
Удивительно, но она все-таки протянула мне руку. И только оказавшись на крыше Мохнатого Дома, сердито пробормотала:
– Что-то ты совсем раскомандовался.
– Да, – кивнул я, усаживаясь на одну из оставшихся со вчерашнего вечера подушек, на которых возлежал, дожидаясь меня Нумминорих. – Давно было пора.
Меламори села рядом. Спросила:
– Что случилось?
– До хрена всего. За последние два дня я успел уладить семейную жизнь старого прибрежного дерева, приговорить к пыткам прекрасную леди, организовать одно убийство и два чудесных спасения, побыть всем Миром сразу, прогуляться по Мосту Времени и напиться до потери памяти.
– Насколько я успела тебя изучить, более-менее удивительно только последнее, – вдохнула Меламори.
Ну, в общем, да.
– Но важно совсем не это, – сказал я. – А то, что по дороге к твоему дому я понял одну простую штуку.
Она адресовала мне вопросительный взгляд, заранее исполненный скорби. Как будто ничего жизнеутверждающего мне в голову прийти не может, даже теоретически.
– Никакая ты не нерешительная, – сказал я. – И ни черта не боишься терять. И со мной надолго расстаться – ну да, не хочешь, но это такой нормальное человеческое «не хочу», которое легко преодолевается усилием воли, особенно, когда воля сильная, вроде твоей.
– В том-то и дело, что не… – начала было Меламори, но я не дал ей договорить.
– Воля у тебя что надо. И решимости хватит на целый Королевский гвардейский полк. Просто дело, к сожалению, не в тебе. А во мне. Это я хочу, чтобы ты оставалась в Ехо. И была у меня под рукой. Мне, видишь ли, нравится, что ты всегда где-нибудь рядом. И можно обнять тебя буквально в любой момент – в перерыве между какими-нибудь немыслимыми делами, от которых у меня самого волосы дыбом. Вот как сейчас.
И я обнял ее – не то чтобы просто для наглядности, будем честны.
Сказал:
– Ты не можешь решиться продолжить учебу у арварохских буривухов только потому, что я этого не хочу. Конечно, слова тебе поперек не скажу, сама знаешь. На словах я – воплощение жертвенного благородства, главный борец за свободу чужой воли и вдохновенный ее певец. А на деле держу тебя здесь, связав по рукам и ногам, просто веревки невидимые. Но что это меняет.
Меламори уставилась на меня во все глаза, словно впервые увидела. Растерянно моргнула. Запинаясь, спросила:
– Слушай, так ты думаешь, это я не сама по себе такая трусиха?
– Да ты вообще герой, каких мало. Просто связалась с плохим парнем, чья воля меняет Мир, порой совершенно свинским образом. Но это как раз нормально. Девочки из хороших семей часто связываются с кем попало, сама знаешь.
Она тихо рассмеялась.
– Невыносимый ты все-таки тип, сэр Макс. Всегда не вовремя меня смешишь. Самое время на тебя рассердиться, а теперь не получится.
– Да не надо на меня сердиться. Какой в этом смысл? Лично я собираюсь жить рядом с тобой долго и счастливо – в перерывах между твоими уроками у буривухов, волшебными сновидениями, путешествиями между Мирами, превращениями в демонов, завоеваниями каких-нибудь призрачных городов и Магистры тебя знают, чем ты еще займешься. Желаю хвастаться в трактирах, что моя девушка – самая могущественная ведьма в Мире, круче самой леди Сотофы. И пусть рыдают от зависти, жалкие любовники каких-нибудь никчемных императриц.
– Да где ж ты видел, чтобы любовники императриц по трактирам шлялись? – изумленно спросила Меламори. – Где они вообще, эти императрицы? Ближайшая, по-моему, аж в Чангайе, и у нее одних только законных мужей больше сотни, какие уж там любовники. Их просто невозможно втиснуть в ежедневный график!
– Ничего. Не знаю, как императрицу, а меня это не остановит. Уж если мне понадобится похвастаться твоей крутостью, аудиторию как-нибудь соберу.
На этом серьезный разговор, как несложно догадаться, завершился. Но не навсегда, а только до завтрашнего утра.
Утром Меламори прямо спросила:
– Так что, предлагаешь отвести меня в Арварох Темным Путем? Потому что попутного корабля придется ждать долгие годы. Безнадежных безумцев и так-то мало, а уж после того, как вы с Абилатом повадились тайно их лечить, вообще никакой надежды встретить капитана, собравшегося проложить такой оригинальный маршрут.
– Если надо, могу тебя отвести, – согласился я. – Хотя говорят, иногда попытки прийти Темным Путем туда, куда на самом деле не хочешь, приводят к непредсказуемым последствиям; впрочем, ерунда, надо будет – захочу как миленький. Но я думал, ты собираешься вернуться к буривухам сама.
– Как это – сама?! – взвилась она.
