– Например, кого-то, кто удалялся от того места.
– Нет, – протянул Бастиан, устремив на Вэнса тяжелый взгляд. – А зачем кому-то это делать?
– Штабель поддонов опрокинуть очень тяжело.
– Ладно, спрошу иначе: зачем кому-то опрокидывать их на Муллена? Я с ним никогда не встречался, но он ведь простой хозяйственник?
– Да. Он занимается персоналом, и, если кто-то выдал бы себя за другого, он бы первым узнал.
Бастиан Норт, обдумывая услышанное, пригладил пальцем бровь.
– Так, понятно. Вы знаете, зачем я здесь?
– Официально вы наблюдатель Бринкелль. Это означает политику.
– Вы так говорите, словно это что-то плохое.
– Я никогда не встречал хороших политиков.
– Ох, ладно вам, стандартный циничный ответ – и такой уместный в наши дни и в наше время. Но есть разница между некомпетентными коррумпированными фанатиками в правительстве и взаимодействиями и уступками, которые смягчают и контролируют динамику человеческих отношений, – вот что мы имеем в Абеллии. Бринкелль послала меня с вами, потому что мы заинтересованы в исходе этой экспедиции куда более, чем кто-то ещё.
– А ещё она контролирует биойль на Брогале.
– Политика. Но вы ведь признаёте нашу озабоченность?
– Да, у вас есть такой интерес.
– И поэтому, полковник Эльстон, сейчас мне следует узнать, имеются ли у вас подозрения, что пришелец, который убил моего отца и братьев, каким-то образом связан с несчастной участью Муллена?
– Я полагаю, не стоит забывать и о прислуге вашего отца?
Вэнс не знал, почему давит; просто что-то в поведении Норта его царапнуло. Если ему позволить, Бастиан будет говорить и говорить, возьмёт верх в разговоре и лишит всех прочих права голоса. Распространенная практика среди политиков, хотя он, согласно досье, занимался в основном строительством гражданских объектов Абеллии.
– И прислугу тоже, – уступил Бастиан. – Хотя меня лично ничего с ними не связывает. Но я беспокоюсь по поводу инструмента, который их уничтожил. Так что повторяю вопрос: пришелец к этому как-то причастен?
– Я не вижу связи, – сказал Вэнс. – Если смерть Муллена была преднамеренным убийством, единственная улика указывает на очень банальный человеческий мотив.
– Секс?
– Деньги.
– Это была моя следующая догадка. Спасибо, полковник. Если будут какие-то подвижки, я бы хотел о них знать.
– Разумеется.
– Я так понял, Анджела Трамело здесь, в Сарваре.
– Верно. Она под моим наблюдением в качестве технического советника. Это проблема?
Бастиан ответил после недолгой паузы:
– Нет. Не думаю, что проблема возникнет, учитывая, что случилось с моим кузеном в Ньюкасле. Трамело достойна милости сомнения, что бы ни думала Бринкелль. В конце концов, было натяжкой предполагать, что девчонка перебила столько людей.
Мысли Вэнса снова вернулись к нематериальному изображению, которое сканер вытащил из подсознания Анджелы. Он в последнее время часто вспоминал эту картинку.
– Это сомнение – одна из основных причин, по которым экспедицию одобрили.
– Да. И похоже, она один-в-десять. Мы не знали.
– Никто не знал.
– Вы её об этом спрашивали? Мне кажется любопытным, что такую женщину завербовали в подружки моего покойного отца. Вообще-то, нет, неправда. Я нахожу это крайне маловероятным. То есть неправдоподобным.
– И все же её наняли.
– У вас есть версии почему?
– Нет. Дело тут не в деньгах.
– Выходит, сведения? Она, возможно, была кем-то вроде шпионки? Нет, в этом нет никакого смысла; технологии, разработанные нашей клиникой в Абеллии, были всегда и всем доступны, И это все, что интересовало моего отца.
Вэнс видел, до какой степени Анджела беспокоит Норта.
– Я должен вас попросить не беседовать с ней пока что. Она сейчас не самая… стабильная из людей. Двадцать лет в тюрьме за преступление,
