Сначала Адам просил разрешения вернуться на поле боя и предать тело отца земле, но Ош говорил, что это невозможно и Ургаш не позволит им покинуть лагерь. Тогда юноша сказал, что ни он, ни Локвуд больше не будут отвечать на вопросы орка. С тех пор Ош не приходил.
Еду пленникам приносил старый слепой орк с огромными и обвисшими, как вялые лопухи, ушами. Забавно, но чем-то он напоминал Адаму Локвуда. Быть может, из-за возраста, а может, из-за стариковской привычки что-то недовольно ворчать себе под нос.
– Грязные создания… – Локвуд подложил несколько щепок в окружённое круглыми камнями кострище и попытался раздуть безнадёжно холодные угли. – Вам лучше не выходить из пещеры, мастер Адам. Снаружи небезопасно.
Наблюдая за безуспешными попытками воскресить угасшее пламя, Адам запустил руку в карман своего походного плаща и извлёк оттуда кресало с кусочком кремня. Изящная стальная поделка в виде плоской головы быка. Он протянул её Локвуду.
Старик взял из его рук огниво и, отщипнув от старой шкуры клочок меха, быстро вдохнул в костёр новую жизнь. Огонь не только согревал тело. Как только на грубых каменных стенах заиграли оранжевые всполохи, в пещере сразу стало не так уныло.
Вернув огниво, Локвуд пристально посмотрел на ученика. Адам догадывался, о чём думает наставник. Огниво подарил ему отец. Он сделал его своими руками в небольшой дворовой кузнице. Несмотря на титул виконта, Юстас Олдри никогда не чурался работы. Он всегда был смелым, добрым и открытым человеком, которого любили подданные.
«А теперь его больше нет», – с горечью подумал Адам, но не позволил печали вырваться наружу. Он должен быть сильным, ведь теперь он – глава семьи, правитель удела. Снова и снова он повторял себе это, сдерживая боль внутри, заглушая её усилием воли. Она ещё даст о себе знать, но это потом, когда никто не будет его видеть.
– Что теперь станет с нами, учитель?
Локвуд отвернулся к костру, грея морщинистые, как мятая бумага, руки.
– Орки получат свой выкуп и отпустят нас, – ответил ключник, но Адам не услышал в его словах непоколебимой уверенности. Он просто утешал его, как делал это всегда. Старый, добрый Локвуд. Мудрый и нудный, как толстый пыльный учебник.
– Но кто заплатит за нас выкуп? Ведь у нас нет денег!
– Король не оставит своих подданных. – Как всегда, старик свято верил в безграничное могущество и мудрость короны. – Милостью Древних мы вернёмся домой к весне. Вот увидите, мастер Адам.
Юноша хотел спросить ещё что-то, но тут шкуры, закрывающие вход в пещеру, распахнулись, и на пороге показался Ош. Его лицо, если это слово вообще можно было применить к орку, выглядело взволнованным.
Вслед за ним вошла мрачная Зора. Она нравилась Адаму больше других орков. Быть может, потому, что Зора больше походила на человека, чем остальные её соплеменники. Учитель же, напротив, не разделял этой симпатии.
Собственно, если не брать в расчёт исключительно жуткого Ургаша, это были единственные орки, с которыми Адаму довелось близко познакомиться.
– Мне нужно с тобой поговорить, старик, – сказал Ош, глядя на Локвуда.
Тут Зора схватила родича за предплечье и бесцеремонно оттащила в сторону. Они некоторое время сердито шептались, но Адам не мог их расслышать. Резко прервав беседу, Зора стремительно покинула пещеру.
– Мне нужно поговорить с тобой, – повторил Ош и перевёл взгляд на Адама, – наедине.
Старик начал было возмущаться, но Адам успокоил его, положив свою крепкую руку на плечо учителя.
– Всё в порядке, наставник. Я всё равно хотел немного пройтись.
Не дожидаясь, пока Локвуд начнёт возражать, он вышел.
Снаружи оказалось не так холодно, как он думал. Выпавший в предрассветные часы снег укрыл всё вокруг тонкой белоснежной простынёй, на которой особенно чётко выделялись свежие следы. Одна из цепочек таких следов принадлежала Зоре, чья фигура стремительно удалялась прочь.
Адам решил пройтись до поленницы, а вернее, до того гротескного нагромождения мёртвой древесины, что находилось в противоположном конце лагеря. Дрова, принесённые Локвудом, скоро прогорят, и юноша не хотел, чтобы старый учитель вновь шёл за ними.
Закутавшись в плащ и протяжно шмыгнув покрасневшим носом, Адам двинулся меж тлеющих костров и грубых навесов, сделанных из шкур и тех подручных материалов, что можно было найти в местном лесу. Некоторые строения напоминали ему птичьи гнёзда, ощетинившиеся прутьями хвороста и колючими ветвями ели.
На мир вокруг медленно, но неизбежно надвигалось утро, и орки готовились ко сну. Как и говорил учитель, они были созданиями тьмы и солнечный свет мучил их. Адам и представить не мог такой жизни. Жизни без солнца.
Думал ли Адам о побеге? Он засыпал и просыпался с этой мыслью, но Ош заверил пленников, что часовые, назначенные Ургашем, поочерёдно несут охрану всех входов и выходов из лагеря. Разумеется, день приносил им страдания, как и всем оркам, но страх перед гневом вожака заставлял часовых терпеть. Даже если удастся миновать стражей незамеченными, куда идти дальше? Ни Адам, ни Локвуд не знают этих мест. Орки настигнут их раньше, чем беглецам удастся найти людей и помощь.
