В утреннем полумраке, сгустившемся между жилищами орков, мелькнула какая-то тень. Адаму показалось, что она двигалась гораздо быстрее, чем того требовала неспешная жизнь отходящего ко сну лагеря. Охваченный плохим предчувствием, юноша прибавил шагу, но это не помогло. Внезапно перед ним выросла сгорбленная фигура, закутанная кое-как сшитыми вместе шкурами мелких пушных зверей. Из-под шапки свалявшихся, чёрных как уголь волос на Адама смотрели огромные жёлтые глаза, и во взгляде этом было что-то знакомое.
– Свеженький… – процедил орк, протягивая к Адаму корявую, как древесный корень, лапу. – Вкусненький…
Голод – вот что было в этих глазах. Адам видел такое и раньше, только тогда это были глаза людей. Орк смотрел на него как на хлеб. Алчный, дрожащий, полубезумный взгляд.
Юноша инстинктивно отшатнулся, и как раз вовремя. Со свистом рассекая воздух, на лапу орка обрушилась изогнутая палка. Встретив на своём пути плоть, сухая древесина породила звонкий шлепок, который заставил бы сморщиться любое живое существо, услышавшее его.
Отпрянув назад, орк зашипел, прижимая ушибленную руку к груди. Лишь тогда Адам понял, что рука у орка была только одна. Место второй занимала короткая изувеченная культя.
– Иди отсюда, – напутствовал орка вислоухий слепой старик, что приносил пленникам еду. – Иди, пока не получил ещё!
Подкрепляя угрозу, он вновь замахнулся тяжёлой палкой.
Несмотря на увечье, однорукий был больше и явно сильнее старика, но, вопреки опасениям Адама, он подчинился, убравшись восвояси.
– От тебя пахнет страхом, маленький человек. Они чувствуют его.
Адам осмотрелся вокруг и только теперь понял, что здесь были и другие орки, проявлявшие к нему интерес. Огненными топазами их глаза мерцали в глубоких утренних тенях лесного лагеря. Но похоже, что присутствие незрячего старика умерило их жадное любопытство.
– Я – Адам Олдри, – представился юноша. Пообщавшись с Ошем, он успел понять, что имя у орков, как и у людей, играло особую роль.
– Ушаном меня кличут, – ответил старик, смотря поверх него мутными, молочно-белыми глазами. – Зови и ты.
– Я туда, – Адам указал в сторону свалки древесины, предназначенной для костров, но тут же вспомнил, что его собеседник слеп, – за дровами.
– Идём.
Глухой хруст снега под ногами нарушался мерным стуком палки Ушана по промёрзшим насквозь камням.
Запах страха… Адам думал над тем, что сказал ему старый орк. Он действительно боялся, но не однорукого дикаря и не алчных взглядов жёлтых угольков, скрывающихся во тьме. Его страшили мысли о матери. Случись с ним что, она останется без всякой поддержки с годовалым ребёнком на руках, его маленькой сестрой. Локвуд уже немолод. Сможет ли он вообще пережить зиму в таком месте, если орки не отпустят их? Подданные… Их не так много, но это честные и порядочные люди. Кто позаботится о них теперь? Кто заступится за них при дворе? Раньше от всего этого он мог спрятаться в тени отца, но теперь его фигура, казавшаяся раньше столь непоколебимой, всесильной и вечной, исчезла, оставив Адама один на один с миром. Отец учил его быть сильным, ничего не бояться. Но как победить страх ответственности, что обрушилась на его плечи, словно снежная лавина?
Адама пугало будущее. В душе он хотел, чтобы всё было по-старому. Хотел вновь стать беспечным ребёнком, заботами которого были лишь мелкие хозяйственные дела да науки старого Локвуда. Хотел снова бегать босиком под дождём, смеяться и ловить лягушек в заросшем высоким камышом пруду. Хотел, но понимал, что его желаниям не суждено сбыться…
В детстве Адам часто мечтал о том дне, когда станет взрослым – как отец. Когда никто не будет говорить ему, что делать. Как бесконечно глуп и наивен он был!
Набрав достаточно дров, а вернее, столько, сколько он мог унести, Адам в сопровождении своего необычного спутника двинулся назад к пещере.
– Второй человек, старый, он знахарь? – спросил Ушан.
Адаму этот внезапный интерес показался немного странным.
– Наставник? – уточнил он.
– Наставник, – подтвердил слепой орк, чуть помедлив, и Адам понял, что это слово ему незнакомо.
– Он ключник нашего поместья, – с оттенком гордости в голосе продолжил Адам, – работа вивария[1] входит в его обязанности.
– Виварий? – переспросил орк, и Адам вновь понял, что это чуждое орку понятие.
– Знахарь.
– Хороший?
– Да, – с уверенностью ответил Адам. Он никогда не встречал других вивариев, но вера в способности старого учителя была в нём невероятно сильна.
Казалось, его ответ вполне удовлетворил Ушана, и остаток пути они проделали в молчании, расставшись у самого входа в пещеру.
Внутри Ош и Локвуд всё ещё сидели у костра. Они не говорили ни слова и даже не взглянули в сторону Адама, когда тот вошёл. Казалось, ключник погрузился в глубокие раздумья.
– Подумай, – сказал Ош, поднимаясь. – Время уходит.
С этими словами он вышел.
