– Позволь мне решать, что разумно, а что нет, – невозмутимо отозвался Винсент. – Твоя же задача – вытащить Мэтью из борделя, трактира и любой другой выгребной ямы, где ты его найдёшь. Постарайся привести его в человеческий вид к моменту вашего отъезда в столицу. Не хочу, чтобы у горожан был дополнительный повод для кривотолков.
– Нашего отъезда? – удивился Патрик.
– Разумеется. – Тут лорд Дюваль наконец удостоил своего брата суровым взглядом. – Как я могу отпустить этого пьяницу без присмотра? Ты отправишься в Адамант вместе с ним.
Примерно в то же время, когда Патрик Дюваль, отряхивая дорожную пыль, вошёл в кабинет своего старшего брата, на стол главного королевского секретаря легло письмо, сообщавшее о бегстве Эдуарда Колдриджа с каторги. Мистер Тул, стройный аккуратный мужчина, разменявший третий десяток, своей невозмутимой манерой держаться напоминал лорда-хранителя Востока. Однако если личность графа сразу привлекала внимание, то секретарь всегда оставался невидимкой.
Отложив перо, секретарь взял письмо. Он всегда вскрывал конверты острым канцелярским ножом, потому как не терпел грязи, неизбежно возникавшей при надломе сургучных печатей. Секретарь вообще был предельно организованным человеком, которому претил всякий хаос.
Рядом, как мраморное изваяние, всё ещё стоял его молодой подчинённый, доставивший письмо. На юноше был точно такой же серый мышиный мундир с вышитым серебряными нитями пером на груди, символом их ремесла. Никаких других отличительных знаков работники королевского секретариата не носили, но каждый из них точно знал, кто и кому подчиняется.
Секретарь Тул внимательно ознакомился с содержанием бумаги и, вернув письмо в конверт, передал его обратно помощнику.
– Сожгите, – коротко распорядился он.
Юноша слегка поклонился и покинул кабинет. Тул всецело доверял каждому человеку в секретариате. Все они были подобраны и проверены им лично. Если уж речь заходила о доверии, то он верил своим секретарям больше, чем, скажем, дворцовым гвардейцам, хранившим жизнь и покой самого короля.
Даже название их должности происходило из слова «секрет», и Тулу как никому другому было известно, что это не простое совпадение.
Итак, Эдуард Колдридж, юный сын безумного графа, бежал. Более того, стражникам Гнезда Олофа всё ещё не удалось обнаружить его тело. Пока что всё складывалось благоприятно.
Оставшись наедине с бумагами, секретарь позволил себе лёгкую удовлетворённую улыбку, которую на его бледном лице почти никто из людей никогда не видел.
Так уж устроен мир, что новость, тревожная для одних, часто становится отрадой других.
Вновь взявшись за перо, секретарь прикрыл на мгновение глаза, слегка помассировав пальцами переносицу. Наступали тревожные, но интересные времена. Он вновь вернулся к работе. Подготовка к ежегодному королевскому турниру всегда ложилась хлопотным бумажным грузом на его управление.
Глава четырнадцатая. Мертвец возвращается к жизни
Считается, что оборонительная линия, именуемая сегодня Пределом, была заложена Зигмундом Строителем в 312 году эры человека. Тогда началось возведение Крепости Наблюдателя, которая и ныне является головной твердыней, хранящей короля и всякого доброго человека от ужасов Запределья.
С Юга в столицу вели два основных пути.
Один устремлялся на запад и, пролегая через Солончак, Клин и окрестности Хайрока, огибал Королевскую пику со стороны Чёрных гор. Добрая половина этого маршрута шла через земли Предела, владения герцога Редклифа. Хотя самого Предела, находившегося далеко на западе, и не было видно, любой оказавшийся в этих местах путник словно чувствовал его незримую близость. За этими заставами кончалась королевская власть, а вместе с ней и власть человека. Дальше простирались лишь гибельные Мёртвые земли, обитель тьмы и ужаса.
Второй путь, менее удобный, но зато короткий, шёл почти напрямик, оставляя остроконечную вершину Королевской пики по левую руку путника. Им в основном пользовались торговцы, а потому здесь полно было всякого сброда. На полпути к Адаманту встречался лишь один заметный городок – Скотсдейл, вотчина мелкого барона Фуко, владельца Речного удела. Это крохотное баронство устроилось меж двух рек и было населено в основном фермерами.
Каролина всегда мечтала увидеть башни Предела, но её мать, разумеется, выбрала для путешествия в столицу более короткий путь.
