Илюха огорченно вздохнул – что ж, нет так нет, – пожал плечами и поплелся обратно к своему телику.
– Так что там у вас стряслось? – осведомился Мизгирь, едва они с Кайзером отъехали от дома. – Надеюсь, ничего такого, о чем надо будет посреди ночи докладывать Горюеву?
– На «Гордой» все в порядке, – успокоил его зам. – А вот у братьев Дерюжных – нет. Вернее, непорядок теперь у одного Мирона, так как Петька три часа назад склеил ласты. Погорельск на ушах стоит. Мирон рвет и мечет, братва ходит как в воду опущенная, бордели закрыты, а в барах тишина – вся пьянь языки в задницы засунула, боится даже пикнуть.
– Вот те на! – Мизгирь присвистнул. – Эта новость покруче затопленного Петербурга. И что еще тебе известно?
– Дерюга-младший скопытился в сортире «Козырного короля», – уточнил Кайзер. – В том баре у братьев типа главный офис.
– Я чуял, что эта гадина издохнет на параше. Но у кого хватило духу замочить Петьку? И как такое проморгали его мордовороты?
– Потому и проморгали, что никто его не мочил. Говорят, имел место несчастный случай. Дерюга-младший накатил бухача после обеда, а когда ему приспичило отлить, шарахнуло землетрясение. Нетрезвый Петька поскользнулся и ударился башкой об умывальник. Да так неудачно, что раковина разбилась, и он распорол себе горло об осколок.
– Ну и дела! – продолжал удивляться Мизгирь. – И что, Мирон с братвой поверили в такое совпадение?
– Трудно сказать. Когда все случилось, бар был еще пуст, и Петькины телохранители его в сортир не провожали. Но все клянутся-божатся, что прежде чем они всполошились и нашли истекшего кровью босса, посторонних в «Козырном короле» не было.
– Так они же небось Дерюгу-младшего и кокнули. А потом обставили все как несчастный случай.
– Очень маловероятно. Если бы кокнули, то уже слиняли бы из города, а не притворялись, будто они ни при чем. Видно, что парни и вправду растеряны. Мирон ведь их в любом случае закопает. И уж коли они и впрямь были бы виноваты, то явно не стали бы так искушать судьбу.
– Надо полагать, – согласился комвзвода. – «Быки» у него хоть и тупые, но не настолько.
– Петька и сам был нехилый детина. Даже в зюзю пьяный он оказал бы убийце сопротивление, – продолжал Кайзер. – Но следов борьбы нет. Толчок же был баллов на шесть и резкий. Такой даже трезвого сшибет с ног на скользком полу, не говоря о пьяном. А пол в сортире «Козырного короля», сам знаешь, всегда скользкий, хоть мытый, хоть немытый.
– То есть Мирон версию с убийством исключает?
– Наверняка исключит, когда успокоится. Готов поспорить.
– Я бы на твоем месте не был так уверен, – усомнился Мизгирь. – Мирон – дотошный ублюдок. Гибель Петьки он просто так не оставит.
– В пользу убийства говорит лишь одна деталь, и та сомнительная, – справедливости ради уточнил Кайзер. – Перед смертью Дерюга-младший пытался что-то написать собственной кровью на полу, но не успел. Одну только букву «М» изобразил, и все. Разумеется, не факт, что он писал имя убийцы. Но когда человек с разрезанным горлом бьется в агонии и торопится о чем-то сообщить, тут есть над чем задуматься.
– Его могли прирезать в отместку за ту изнасилованную девчонку, – предположил комвзвода. – По ней в Погорельске немало мужиков сохло. Как там бишь ее звали?
– Дочку Крапчатого? Марина, кажется.
– Вот тебе и буква «М»! Но опять же, с чего вдруг Петька вспомнил о ней перед смертью?
– Возможно, решил таким образом перед ней покаяться.
– Или же писал не ее имя, а имя своего брата – мало ли… Кстати, а что с ее отцом? Его Мирон не заподозрил?
– Говорю же тебе: не было тогда посторонних в «Козырном короле», – повторил Кайзер. – А хозяин другого бара вряд ли сумел бы прошмыгнуть туда незаметно, убить Петьку, обставить все как несчастный случай и так же незаметно скрыться. Да толстяк Крапчатый ширинку у себя на штанах едва застегивает, а ты готов приписать ему такие подвиги.
– Слушай, а как тебе вообще удалось так быстро разузнать подробности? – только сейчас дошло до Мизгиря. – Про букву «М», про то, что говорят Петькины мордовороты, и все остальное?
– Мне Колька Чулым рассказал, – признался Кайзер. – Из-за него я к тебе, собственно, и приехал.
– Чулым? – переспросил комвзвода. – И с чего вдруг один из дерюжинских бригадиров с тобой разоткровенничался?
– С того, что у него к нам срочное дело. На полмиллиона юаней.
– Ничего себе! – в который раз за последние пять минут удивился Мизгирь. – Да ты сегодня полон сюрпризов, как погляжу. Это последний или есть еще?
– Вроде последний, – усмехнулся зам. – Я и сам растерялся, когда сорок минут назад Чулым перехватил меня на выходе из «Мазутного счастья», куда я заехал подкрепиться перед сменой. Причем Колька явился туда один, без «быков», что также выглядело странновато. Толковали мы с ним на пустыре за баром, где нас никто не видел. И то, что он предложил… Короче, по-моему, дело стоящее. Чулым и его ребята задумали грохнуть Мирона сразу после похорон брата и подмять город под себя. Потому что крошки, которые сметают им Дерюжные со своего пирога, их не устраивают. Но есть у чулымцев одна загвоздка – для такого крутого дела им не хватает «стволов»…
