молодости. Но, видать, сломали его там об колено, если он теперь от каждой тени в страхе шарахается. «Святые» это могут – сбивать с людей спесь и превращать их в тряпки.
– И за что его туда упекли, да еще на такой срок? – спросил Мизгирь.
– Когда я чалился в Остроге, никто этого толком уже не помнил. Дерюжные в Погорельске черт знает с каких времен окопались, а старик сел задолго до их появления. В те годы здесь делами ворочал… как же его… Лопата, кажется. На него этот бродяга работал. И знатно покуролесил, если столько впаяли. Весь букет, похоже, сорвал. Мокруха – это точно, зуб даю. Изнасилование и грабеж – тоже наверняка. А если прикинуть, что после войны никто уже расследования толком не вел, можно лишь гадать, какой за ним тянется хвост неучтенных грехов.
– И как звать этого человека со шрамом?
– А тебе-то зачем?
– Просто любопытно. Работает у меня на буровой кладовщик, из местных. Деду лет за семьдесят, но память еще твердая. Как выпьет, любит о былых временах потрепаться. Хочу поспрашивать у него насчет твоего должника. Если этот седой в молодости так круто бедокурил, старожилы его, небось, помнят.
– Тебе нужно его настоящее имя? Мне оно неизвестно. В Остроге этого сидельца называли Папа Карло – за то, что днями напролет работал в столярном цеху и постоянно со стружками в волосах ходил. Кирюхе Дубаю он вчера представился Генкой. Бьюсь об заклад, что соврал. Могу лишь сказать, что работает он в дорожной службе, шоссе после землетрясений чинит. Там-то его точно знают под настоящим именем… Ну давайте, стрельбаны, еще разок вздрогнем. Не чокаясь – помянем вашего братана, мир его праху…
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Мизгирь Кайзера, когда они, забрав оставшиеся деньги, вернулись в машину и покатили к гробовщику.
– Если ты имеешь в виду Папу Карло – то да, – признался замкомвзвода. – Это ведь наш шанс, верно? Махровый преступник, на котором пробу ставить негде, и вдобавок не из бригады Чулыма.
– Он больше не преступник. Он свое отсидел, – уточнил капитан.
– Да будет тебе, командир! – Кайзер фыркнул. – Скажи это родственникам его жертв, если однажды их встретишь. Сколько народу он отправил в могилы и сколько наплодил вдов и сирот? А что получил в отместку? Четверть века жил на всем готовеньком, не голодал, каждый день получал пайку и коротал время, строгая дощечки в свое удовольствие. Да и сегодня живет припеваючи – знаю я этих дорожников. Зашибают, конечно, мало и пашут с утра до вечера, но одному, без жены и детей, на их зарплату можно прожить.
– Так-то оно так. – Мизгирь покачал головой. – И все равно мне слегка не по себе. Если когда-то Папа Карло был бандитом, то сегодня он – простой работяга, вроде тех, что горбатятся на буровых. Ты слышал: Чулым дал ему работу, а он испугался и сбежал. Так, по-твоему, поступают бандиты?
– Брось его в Гламурную яму и посмотри, что он запоет. Яма – она как сыворотка правды. Всех на чистую воду выводит, несмотря на то, что в ней самой дерьма по колено.
– Похоже, у нас и впрямь нет иного выхода, – ответил Мизгирь. – Но если вдруг он убедит нас оставить его в живых…
– Если случится чудо, ты хотел сказать? – перебил его зам.
– Да. Если вдруг случится такое чудо, – с неохотой подтвердил комвзвода, – что тогда нам делать? Мы же еще никого не отпускали живым.
– В такой маловероятной ситуации придется Папу Карло хорошенько запугать, чтобы держал язык за зубами, – заключил Кайзер. – Что, я уверен, будет несложно, ведь он уже до смерти запуган, если верить Чулыму.
– Я не стал бы верить Чулыму ни в чем, мало ли что он расплатился с долгами, – возразил Мизгирь. – Но из-за отсутствия других кандидатов на встречу с Горюевым придется заняться этим. Если, конечно, в ближайшие дни нам не подвернется вариант получше.
– Куда уж лучше-то? – проворчал Кайзер. – Тех, которые были лучше, мы вчера собственноручно отправили на тот свет. Остался только Папа Карло, хочется тебе того или нет…
Глава 11
Этот выходной день был самый что ни на есть обычный.
Прежде чем отправиться в бар, Старик зашел к цирюльнику и подстригся. Затем неторопливо прогулялся по местной барахолке. Ничего не купил, но послушал свежие сплетни. Из которых узнал, что у «святых» нет претензий к Чулыму, поскольку их удовлетворила версия про пьяные бандитские разборки. Тем более что бригада Кольки упростила «святым» работу и сама скрутила виновников бойни. Всех, кто якобы не успел сбежать.
Никто не сомневался, что эта история шита белыми нитками. Хозяева Острога тоже вряд ли до конца в нее поверили. Но отсутствие среди чулымцев раненых действительно выглядело странным – все указывало на то, что в перестрелке они не участвовали. Так судачили люди на барахолке. Но почти каждый не забывал уточнить, что дело это мутное и окончательную правду мы узнаем не скоро. Если вообще узнаем.
И все же весть о смене бандитской власти многие восприняли с надеждой. Выдвигалась догадка, что жадность братьев Дерюжных объяснялась тем, что их было двое. А Колька Чулым – вожак-одиночка, бригада у него меньше, а значит, и запросы у них будут скромнее. Хотя всяк говоривший такое больше успокаивал себя, а не выражал всеобщую уверенность.
Чулым, конечно, хватанул через край, выписав Старику счет аж на тысячу юаней, но это была подъемная сумма. Кое-что имелось у него в заначке, к
