– Пендель, Салаир, Ярило, Ушатай – отзовитесь! – Не дождавшись ответов от остальных, вновь обратился к ним Мизгирь. – Пендель! Салаир! Ярило! Ушатай! Что с вами, отзовитесь!
– Ты забыл про Чугуна, командир! – напомнил Горыныч. – Он должен был выйти на связь, когда шарахнуло землетрясение, но так и не вышел.
– Чугун… А, чтоб меня! – Капитан осекся, лишь теперь вспомнив, что клуб еще не знает о последней жертве «зверя». – Чугун мертв.
– Как так? Ты уверен? – переспросил Кайзер.
– Уверен на сто процентов. Его убил «зверь». Отрезал голову, насадил ее на лом, а сам скрылся на чугуновской машине.
– Вот дерьмо! – выругался зам прямо в эфир. – Да что за ублюдочный денек сегодня, мать его дери!
– Это Ярило! – вклинился в переговоры еще один соратник. – Фух, еле рацию нашел! Короче, расклад такой. Мы с Ушатаем на дне разлома. Он примерно на середине нашего патрульного маршрута. Самим не выбраться – глубокий, сука! Нужна помощь! И поскорее! Тут все обваливается прямо нам на головы.
– Сидите, не дергайтесь, а лучше даже не дышите! Мы выдвигаемся.
Комвзвода не стал дожидаться, когда откликнутся Пендель и Салаир, а вместе с Горюевым и Илюхой отправился туда, где угодили в ловушку Ушатай и Ярило.
Куда идти, Мизгирь ориентировался по солнцу, чей мутный диск проглядывал сквозь пылевую завесу. Но пеший бросок, который еще час назад отнял бы у спасателей не больше десяти минут, теперь растянулся на целых сорок.
Отныне бывшая поляна как нельзя точно подпадала под определение «пересеченная местность». Капитан и его спутники не проходили и сотни шагов, чтобы не наткнуться на преграду. Хорошо, если ее удавалось перешагнуть или перепрыгнуть, но куда чаще они были вынуждены идти в обход. Даже неширокие трещины выглядели зловеще, а их края начинали осыпаться, стоило к ним приблизиться.
Мизгирь был подавлен. Если в такое месиво превратилась некогда ровная местность, что тогда ждало охотников по возвращении в поселок? И как скоро они вообще туда вернутся? У них остался транспорт, да только будет ли от него прок, если в округе не уцелело ни одной дороги?
Мобильная связь не работала, но это никого не удивляло. Антенные вышки китайских телефонных компаний часто падали и от обычных сейсмических толчков. Хотя со связью не все было безнадежно. На самолете Горюева, посаженном и оставленном близ станции «Гордая», имелась рация. Удастся ли теперь ему взлететь, другой вопрос, но вызвать подмогу с Юга полковник сумеет. Хотя, скорее всего, это сделают еще раньше из Погорельска, где в администрации также была аварийная радиостанция.
Ярило и Ушатаю повезло. Раньше всех до них добрались не вышедшие на связь Пендель и Салаир. Молчали они, потому что во время землетрясения повредили рацию, которая после поломки стала работать только на прием. Поэтому других они слышали, а сами ответить не могли. Что не помешало им тоже отправиться вместе со всеми на выручку товарищам и даже опередить прочих спасателей.
Спустив в разлом трос автомобильной лебедки, Салаир и Пендель осторожно вытянули наверх сначала Ушатая, а затем Ярило. Оба спасенных с ног до головы перепачкались в глине, но, главное, были целы и невредимы. А вот их внедорожнику не повезло. Его пришлось бросить в трещине, чьи склоны были чересчур зыбкими для подъема лебедкой тяжелого автомобиля.
Пока этих двоих вытаскивали из разлома, к нему подтянулись другие охотники. Мизгирь, Горюев и Илюха прибыли последними, когда землетрясение окончательно стихло. Сразу же подвели итоги. Радовало то, что при катаклизме никто не погиб и не пострадал, не считая мелких ушибов и ссадин. На этом утешительные новости заканчивались. И то, что «зверь» убил Чугуна, а потом угнал его машину, было уже не самой крупной неприятностью из всех.
О Чернобаеве больше и не заикались. Беспокоились лишь о том, что творилось сейчас в Погорельске. Никто, даже Илюха, не тешил себя надеждой, что там все обошлось. Явно не обошлось. Все стрельбаны почти наверняка лишились и работы, и жилья. В лучшем случае. Но не об этом они тревожились, а о своих близких, которые нуждались в их помощи. Еще утром отцы семейств, собираясь на охоту, думали, что уезжают совсем недалеко. Но теперь их отделяло от дома столько преград, что каждый ощущал себя так, словно его занесло на другой край Земли.
И каждый боялся, что уже никогда не вернется обратно.
Глава 17
Темнота в этот день наступила гораздо раньше обычного. После адской встряски земля выбросила в воздух столько пыли, что она не рассеялась и через несколько часов. Поглядывая вверх, Мизгирь сомневался, что небо прояснится и к утру. Тем более ветер этому не способствовал. Унося одни тучи, он приносил им на смену новые, давая понять, сколь огромное пространство угодило под удар стихии.
Рыскать в пылевой завесе среди разломов и земляных нагромождений было равносильно блужданию в лабиринте. И при свете солнца охотники не знали, двигаются они верной дорогой или загоняют себя в очередной тупик; последнее случалось едва ли не каждые полчаса. А когда сгустились сумерки, поиски шоссе – или того, что от него осталось, – пришлось и вовсе прекратить.
В свете фар впередилежащий путь просматривался едва ли на десяток метров. И когда скитальцев вновь занесло в непролазное место, Мизгирь сдался и велел остановиться. Продираясь через бездорожье, автомобили сожгли много топлива. Баки двух из них – тех, чьи водители не додумались заправиться перед утренней поездкой, – были почти сухие. А ведь охотники не проехали и трети разделяющего их с Погорельском расстояния.
Обмозговав свое незавидное положение, они решили бросить один внедорожник, перелив из него остатки топлива в ту машину, где оно тоже было на
