А затем наступила тьма. Вот только не та, навстречу которой он бежал, а совсем другая: напрочь лишенная звуков, источников света и наполненная одной нескончаемой болью…
Глава 31
Засада стрельбанов не сработала. Зато взрывчатка, которую они разместили по всему бару втайне от хозяев, сработала безукоризненно, как и прошлой ночью. И доделала то, с чем не справилось последнее землетрясение, – обратила «Козырного короля» в пылающие руины.
Заряды были установлены внутри – там, где они могли нанести максимальный урон. Поэтому основной удар приняли на себя стены и перекрытия. Мизгирь зря беспокоился. До них с сыном обломки не долетели, а ударная волна докатилась ослабленной. Зато остальным не посчастливилось. Тех, кто находился в баре, разорвало на куски и погребло под завалами, а топчущихся снаружи под окнами чулымцев и Борьку контузило и сбило с ног.
Илюха тоже упал, когда Мизгирь его отпустил, но его ноги подкосились от испуга. Отец не говорил ему, что бар заминирован. И тем более не признавался, что готов взорвать здание, когда там будут находиться их товарищи. Ошарашенный таким поворотом Илюха утратил дар речи. И продолжал лежать с отвисшей от удивления челюстью.
В отличие от сына, Мизгирь остался невозмутим. Не потому, что был настолько хладнокровен – как раз наоборот. Когда прогремел взрыв, внутри у него тоже что-то вспыхнуло, после чего там образовалась выжженная пустота.
Он по-прежнему все видел, слышал и осознавал, но эмоции в нем заглохли. Кроме одной. Отныне ему претило якшаться с бандитами, пусть те и не знали, что уничтожение бара – его рук дело.
Или он просто хотел выместить на ком-то обиду и злобу? Но как можно выместить то, что уже перегорело в нем без остатка?
– Сиди здесь! – приказал Мизгирь Илюхе. А сам вставил в «тигр» новый магазин и направился туда, где барахтались в пыли контуженые союзники.
Первыми умерли те из них, кому удалось встать на ноги. Правда, сопротивляться они все равно не могли, и капитан отправил их вслед за главарем, всадив каждому в голову по пуле. А мимоходом подстрелил двух лежачих, когда перешагивал через них.
Увидев, что вытворяет стрельбан, бандиты стали расползаться в разные стороны. Кое-кто успевал нашаривать в пыли автоматы, но в конце концов сам нарывался на пулю. Таких Мизгирь убивал в первую очередь. Других – во вторую, они, как правило, получали уже пулю в спину.
– Не убивай! Жена Раиса… заложник Морока! Без меня… ей конец! – взмолился Борька, едва дыша от страха и оставляя на земле кровавый след от простреленной ноги. Думал ли он, когда бежал сюда вчера за наградой, что эта история завершится для него таким образом?
– Морок был здесь, а значит, твоя жена мертва. Но ты служил ему, а я это не прощу, – ответил капитан. И нажал на спусковой крючок, однако «тигр» дал осечку. В глазах у Борьки загорелась надежда, но Мизгирь выхватил пистолет и быстро ее погасил. Вместе с правым глазом жертвы, куда он всадил пулю, а затем вернул пистолет в набедренную кобуру.
Передернув затвор, он избавился от негодного патрона и поменял магазин. Но прежде чем загнал в патронник новый патрон, схлопотал от Культяпого пулю в правое плечо. Мало-мальски оклемавшись, чулымец сумел достать свою «беретту» и сделал точный выстрел.
По руке словно ударили с размаху ломом, и она повисла плетью – кажется, пуля перебила кость. Мизгирь взревел от боли, но устоял на ногах. Решив, что не дотянется до пистолета так быстро левой рукой, он присел на колено, поставил «тигр» прикладом на землю и взвел-таки затвор. А заодно уклонился от следующих выстрелов чулымца.
Тот палил второпях, будучи контуженым, и закрепить свой успех ему не удалось. Остальные пули пролетели над головой Мизгиря. А стрельбан, уперев карабин левой рукой в левое плечо, кое-как прицелился и всадил Культяпому пулю в живот.
– Падаль чмошная! – прохрипел тот, скорчившись от боли. – Гнида ссученная!
Мизгирь мысленно с ним согласился. В том, что он сейчас вытворял, не было ни честности, ни благородства. Затем ногой перевернул бандита на спину, сунул ему в рот ствол карабина, выбив при этом зубы, и вторым выстрелом разнес ему голову.
Отдача от такой неудобной стрельбы едва не отбила капитану вторую руку. Поняв, что больше не совладает с «тигром», он отбросил тот в сторону. И вновь достал пистолет, разве что теперь ему, правше, надо было стрелять другой рукой.
Но «зиг-зауэр» весил гораздо меньше четырехкилограммового «тигра», да и справляться с ним было сподручнее. Расстреляв один магазин и оставив за собой еще три трупа, капитан зажал пистолет под мышку раненой руки и перезарядил его за считаные секунды.
Последний уползающий бандит был остановлен одной пулей в крестец и еще одной в затылок. Оглянувшись, Мизгирь смерил свой кровавый путь все тем же равнодушным взглядом. Никто больше не шевелился и не стонал. «Господи, – подумалось ему, – как же бессмысленно это все закончилось!»
Или нет, не закончилось. Мизгирь еще не видел труп Чернобаева. И пока этого не случится, он отсюда не уйдет. Даже если придется выкапывать тело этой мрази из сгоревших руин.
Содрав с мертвого чулымца бандану, капитан туго забинтовал ею простреленное плечо и ослабил кровотечение. А мимоходом подумал, что лучше бы ему поскорее найти доктора, если он не хочет лишиться руки или умереть от гангрены. Но Мизгирь не поддался этой панической мысли и изгнал ее, прежде чем она им завладела.
Вставив в «зиг-зауэр» последний магазин, капитан забрал у мертвецов еще два пистолета, из которых не успели ни разу выстрелить, взвел их, поставил на предохранители и засунул себе сзади за ремень. И лишь затем пошел осматривать руины.
