Барабаны гремели в зале, словно пульс разъяренного великана.
– Почему? – повторила Кэролин чуть громче. В сердце лучшей лжи кроется частица правды. – Почему? Ты ведь знакома с Дэвидом, разве нет?
– Конечно, но…
– Тогда не спрашивай меня почему, Дженнифер. Даже гребаный слепой догадается почему. – Теперь она почти кричала.
– Конечно. – Дженнифер убрала руку. – Мне очень жаль.
Кэролин видела, что ей действительно жаль. Дженнифер поверила каждому ее слову. И пусть она была трусихой, в ее сердце жила доброта. Она хотела только помочь. Кэролин понизила голос, спрятала свою ярость обратно в ножны.
– Все в порядке. Мне тоже жаль. Это был долгий день. Или неделя.
– Конечно. Мы по-прежнему друзья?
– Разумеется.
Это была правда. Не имевшая ни малейшего значения. Интересно, понимала ли это Дженнифер?
– Хорошо. Прости, Кэролин. Я не хотела давить. Но нам нужно поговорить. Думаю, ты расстроена сильнее, чем кажется.
– Мне бы этого хотелось. – Ей действительно хотелось заорать. Вместо этого она слабо улыбнулась. – Но не сегодня, ладно?
– Ладно. Но скоро.
– Конечно.
Дженнифер кивнула. Покончив с профессиональными обязанностями, достала маленькую серебряную трубку. Секунду спустя тихо ахнула, выдыхая огромное облако дыма.
– Однако должна сказать, ты отлично справляешься с ситуацией. – Дженнифер покачала головой. – Только между нами, ты не первая, кого Дэвид прибил к столу. Может, это его фетиш? В прошлом месяце он проделал то же самое с Питером. Питер хотя бы выжил, но он совсем плох. Если регулярно не давать ему таблетки, он заползает в ближайший угол и плачет. – Она затянулась, и чашечка трубки вспыхнула оранжевым. – Я его не осуждаю. Сама бы так сделала.
Кэролин удивленно подняла глаза. Она считала, что Дэвид наносил визиты каждому из них.
– Он никогда?..
– Нет. Только не ко мне. По крайней мере, пока. Я начинаю думать, что он и не появится.
– Правда? –
Дженнифер пожала плечами.
– Не знаю. Возможно, это своеобразная благодарность. Я неоднократно избавляла его от страданий.
– Я помню. Но… благодарность? От Дэвида?
Дженнифер вздохнула.
– Да. Ты права. Вряд ли. Я всегда стараюсь видеть в людях лучшее. Это слабость. Скорее всего он боится, что однажды я просто не стану его воскрешать.
Кэролин пыталась найти способ поднять именно этот вопрос. Она полагала, что ответ ей известен, но хотела точно убедиться.
– А ты не станешь?
– Не стану что?
– Воскрешать. Его.
Дженнифер посмотрела на нее:
– Хм. Забавно, что ты спросила. Совсем недавно я как раз об этом думала. Они с Маргарет проводили вместе вечер… – она многозначительно выгнула бровь, – …а я должна была прийти с утра и заняться своим делом.
– Исцелить их?
– Воскресить.
– Серьезно? Обоих?
Дженнифер кивнула.
– В последнее время подобное происходит не реже чем раз в месяц. Думаю, это идея Маргарет. Все началось пару лет назад со сломанных рук. И пошло по нарастающей. Покончив с ней, он использует удавку для себя.
– Понятно.
– Правда? Тогда объясни мне. – Дженнифер вздохнула. – В общем, я стояла, смотрела на них – это было настоящее месиво искореженной плоти, на полдня работы, не меньше, – и мне пришло в голову, что никто из воскрешенных не может сказать, сколько времени они были мертвы. А учитывая
