– Что?
Он обернулся на голос Кэролин. Она сидела на гранитной перегородке между кухней и гостиной, словно горгулья, и курила сигарету.
– Не хихикай так. Ты похож на Маргарет.
– Но я такой пыльный. Хе. Хе-хе.
– Прошло много времени.
Она кинула ему наполовину полную пачку «Мальборо» и зажигалку Маргарет.
Он их поймал.
– Спасибо. Где Нага?
– Дома, – ответила Кэролин.
– Вернулась в Африку?
Кэролин кивнула.
– Почему?
– Она хотела быть со своим народом. Ну, когда… – Кэролин умолкла.
– Когда все кончится?
Она кивнула.
– Господи, Кэролин. Насколько все плохо?
Кэролин ответила не сразу.
– Ну, конец еще не наступил. – И тихо добавила: – Пока.
Стив кивнул.
– Ты ничуть не изменилась.
Он посмотрел на «Драно» и подавил дрожь.
– Вообще-то изменилась. – Она проследила за его взглядом. – Вот. – Кэролин подняла пистолет. – Я тебе помогу. Или пистолет – это недостаточно жутко?
– Думаю, сгодится. Ты меня совсем не слышишь?
Она молча смотрела на него.
Стив сел, стряхнул пыль с одного из кухонных стульев, зажег сигарету.
– Воскрешения тебе удаются все лучше. На этот раз у меня даже ничего не болит.
– Спасибо.
Прищурившись, он посмотрел на нее сквозь сигаретный дым.
– Ты действительно выглядишь иначе. Сколько времени, говоришь, прошло?
– Думаю, три или четыре месяца. Я не следила. Иначе в чем?
– Не знаю. Ты не постарела.
Она загасила сигарету.
– Ничего удивительного. Я не старею. Уже нет. Это Отцовский фокус.
– Однако у тебя появились новые морщины.
Он провел рукой по ее щеке.
– Ну да. Как вы там говорите? Это не годы, это километраж?
Тут он понял.
– Я знаю, в чем дело. Ты не выглядишь такой сердитой. То есть… ты ворчишь, но не как раньше.
– Что ты имеешь в виду?
– Раньше твои брови постоянно сходились на переносице. – Он скорчил гримасу. – А желваки прыгали туда-сюда, когда ты думала, что никто не видит. Теперь этого нет.
– Хм-м-м.
– Так чем ты занималась?
– Всем понемногу, – сказала она. – Училась. Размышляла. Потом болтала с Отцом.
– Серьезно? Я думал, он мертв.
Она пожала плечами.
– Хм-м. Просто болтала? Не дралась?
– Да. Все прошло на удивление цивилизованно. А что?
