— У меня прекрасный диван, — разлепил он губы. — Просто превосходный, великолепный и оч-чень удобный…
— Да-да, конечно, — торопливо согласилась я, пытаясь поднять такого же тяжелого, как и его характер, мужчину. — И сегодня на нем сплю я, так что освобождайте мое место!
Маг тут же распахнул глаза; кажется, в них застыл неподдельный страх. Да-да, я тоже считаю, что сдурела…
— Зачем?
— Уже поздно, и я не хочу попасть в паутину, что отлавливает нарушивших комендантский час, — уверенно ответила я, хотя дело было, конечно, вовсе не в этом. — А вы все еще не оставляете попыток вышвырнуть меня из своего дома?
Он устало отвернулся и снова закрыл глаза, так и не ответив.
— Вставайте! — потребовала я, закидывая его руку на свое плечо.
— Селлина… — в голосе его сквозила обреченность. — У меня не менее прекрасная кровать, устраивайтесь там, а меня не трогайте. Пожалуйста…
Именно это молящее «пожалуйста» заставило меня трогать его с удвоенной силой.
— Садистка, — прошипел он едва слышно. — Ведьма, дай сдохнуть спокойно!
Размечтался! Такую роскошь еще надо заслужить! Но вредное мужское тело ни в какую не хотело отрываться от дивана. Прилип он там, что ли?
— Я говорила, что ненавижу темных? — утирая пот со лба, спросила я. — Так вот… Терпите! Это кара за ваш паршивый дар! И за то, что из вас отвратительно негостеприимный хозяин!
— Отстань, — отмахнулся он и начал заваливаться набок.
— Куда?! — взвыла я. — А ну не вздумайте подыхать, я вам еще не все высказала!
Мужчина не отреагировал на мои тормошения, он и дышал-то через раз. Я тихонечко всхлипнула и с размаху ударила его по лицу. Магистр даже не дернулся, лишь голова безвольно мотнулась в сторону, а на щеке остался белый след, который не спешил наполняться кровью. Плохи дела. Кошмар, насколько плохо!
Испугавшись до безумия, я наклонилась прямо к нему, убрала со лба волосы, осторожно погладила по холодным щекам, извиняясь за собственную грубость и беспомощность. Нужно было срочно что-то делать, а я не знала точно, что именно. Очевидно, что дух добрался и до неприкосновенной жизненной энергии. И сейчас она расходовалась, но не пополнялась.
Мои руки дрожали, мне еще не приходилось никого вытягивать из-за черты второй раз на дню. И с темной магией я до сих пор не общалась так близко. И так часто.
Я встала на колени рядом с диваном, переплела наши пальцы и закрыла глаза. Как я тебя ненавижу, Арен Тиан! Только живи, мерзавец, и не приведи Тьма ты попробуешь уйти сейчас!
«Живи!» — отчаянно звучало в моей голове. «Живи!» — беззвучно шептали мои губы. «Дыши!» Я не знала, почему льются слезы. Почему внутри все кипит, бурлит и горит огнем, когда я не ощущаю его дыхания. И почему, черт возьми, не слушается темная магия, которая так легко откликнулась совсем недавно?! Чем еще я могу помочь магу, как не пополнить его резерв? А там… Организм сам перенаправит энергию в нужное русло.
Но я все не могла уловить ни одной подходящей ниточки — они все выскальзывали, заставляя нервничать и совершать все больше ошибок. Непростительных ошибок! Так нельзя! Так нельзя, Селлина, он же погибнет! Этот сильный маг, твоей глупостью выкачанный до предела перерожденным, а ты все медлишь, неумеха!
— Ну же! — шептала я, сжимая его руки. — Я сейчас… Сейчас…
Что-то теплое заструилось по моим венам. Я замерла, боясь потерять это ощущение. Но это была не магия. Точнее, не темная магия. Что-то светлое, золотистое, как янтарный мед, переливающееся ручейком… Как бы не отравился, все-таки темный!
Мужские пальцы шевельнулись. Сначала слабо, еле уловимо, а потом с силой сжали мои, а сам он хрипло набрал полные легкие воздуха и закашлялся. Я выдохнула, губы мои дрогнули в невольной улыбке, но я не отпустила своих рук. Что бы это ни было, магу оно оказалось полезно. Я держала, пока у самой не начала кружиться голова. Так, хорошенького понемногу…
— Брх… — что-то невнятно сказал магистр, узрев меня перед собой на коленях.
— Ага, — глубокомысленно ответила я.
Сил встать особо не было, и я просто устало привалилась к его ноге щекой, прикрыв глаза. Может, что-то золотое было моей собственной энергией? Не магией, а самой жизнью?
Я не знала, можно ли ей делиться и как это делать, нас этому не учили. Но если это так, темному перепал щедрый дар, и я сполна спрошу за подобную ценность! И отдельно — за мой дискомфорт и перенесенный ужас. Потом, когда в себя придет…
— Что… вы… делаете? — О, уже пришел, правда, немного заикается. Ну чего так быстро-то, я еще не отдохнула…
— Молюсь… — лениво ответила я, утыкаясь лбом в его колено.
Свет почему-то жутко раздражал, хоть и не был ярким, но глаза болели.
