— За меня?
— Конечно, — равнодушно кивнула я. — Чтоб сдохли уже и перестали меня мучить!
Он промолчал, и стало как-то неуютно. Ну чего я на него срываюсь, он же не виноват… Из-за меня вся каша, мне и исправлять. И заботиться о нем сейчас — тоже моя задача.
Я тяжело вздохнула и поднялась. Ноги затекли, и мышцы свела болезненная судорога. Я охнула, схватившись за икры. Поймала взволнованный взгляд и на немой вопрос беспечно отмахнулась:
— Ерунда. Просто слишком долго простояла на…
Поняла, что знать это ему вовсе не к чему, и осеклась. Но он и так догадался. Даже слишком о многом…
— Спасибо… — Глаза его вновь стали пронзительными и смотрели как будто в самую душу. Туда, куда даже я сама заглядывала редко. И я неизменно смущалась этого взгляда, старалась удрать от него, спрятаться.
— Да ну вас, — буркнула я. — Давайте диван освобождайте лучше, пока снова не отключились…
Я все-таки заставила встать его на ноги. Точнее, помогла. Очень настойчиво помогла, поднырнув под мужскую руку. Темные спутанные волосы падали ему на лицо, а самого его шатало даже на одном месте. Прямо как зомби. Меня тоже пошатывало под его тяжестью, так что мы были как два зомби.
— Я с-сам, — попытался он меня оттолкнуть.
— Ага, сам, — проворчала я, не отпуская его. Упадет на пол, так я сколько сил потрачу, чтобы снова поднять на ноги Его Гордость!
О, Тьма, но какой же он тяжелый!
— Я вам зелье сварю… — злобно пыхтела я, продвигаясь в сторону спальни. — Для похудания! И сала вы больше не увидите! И хлеб — слишком большая роскошь! Как вы относитесь к лечебному голоданию? А слово «диета» слышали? Хорошее такое слово, легкое, знаете ли…
Он все еще молчал, и было обидно. И чуточку страшно.
Но вот он почти сам сделал шаг, еще один… Кажется, мы все-таки доползем до кровати…
Врезаясь в стены, опрокинув какую-то тумбочку и рассыпав с полки мелкие сувениры, мы упорно продвигались вперед. Доползли! Путь к кровати был тернист и долог, поэтому я с непередаваемым счастьем опрокинула мужчину на простыни, грубовато толкнув его в грудь. Он что-то проворчал и распластался, раскинув руки в стороны.
— Вы мне за все заплатите! — угрожающе произнесла я уже мирно посапывающему мужчине.
Утерла со лба пот и критично поджала губы, рассматривая картину: измученный маг в одежде на чистой — лично мной застеленной! — постели. Уперла руки в бока: так дело не пойдет.
Первым делом я расстегнула на рубашке все до единой пуговички, стараясь не коснуться пальчиками мужского, вновь ставшего горячим тела. Распахнула ее, с трудом стащила рукава, перекатила мага сначала на один бок, потом на другой. Труд каторжный! А мышцы под ладонями были твердыми, как скала, а кожа — гладкой, приятной, притягательной…
Единственное — спину перечеркивал наискось застарелый и не видимый издали шрам от когтей какого-то страшного то ли животного, то ли монстра: четыре близко посаженные полосы от левой лопатки до поясницы. И я знала, что никогда не спрошу о нем и не узнаю, кто украсил навечно его спину.
Ремень я расстегивала вообще двумя пальцами и кусала губы от напряжения. Вот не приведи Тьма ему прямо в этот момент очнуться! Я тогда сама его убью!
Но темный мерно дышал, и я довольно легко стащила с него брюки. Повесила на спинку стула, бросила на мужчину победный взгляд.
Все-таки цветочки, удовлетворенно хмыкнула я.
Пошла на кухню, принесла и поставила на прикроватную тумбочку стакан воды, чтобы ему не пришлось вставать, если замучает жажда. Потом подумала и принесла еще и целый графин. Уже отворачиваясь, заметила на кровати какое-то смазанное движение в ногах мага. Что-то черное, маленькое, в два раза меньше кошки и, кажется, даже с глазами.
Я резко обернулась, сжимая наготове привычно скользнувшую в ладонь плеть. Магия в этот раз отозвалась без проблем. Только никого не было. Я настороженно всмотрелась, даже на всякий случай ощупала мужчину. Медленно выдохнула. Устала, вот и мерещится всякая ерунда с глазами. Пришла пора позаботиться и о себе.
Без лишней щепетильности я залезла в шкаф своего декана. Все по полочкам, по вешалкам, аккуратно. Думаю, ему не будет жалко одной рубашки, полотенца и простыни. Подушку я вероломно утащила с его кровати — ему и одной хватит. А одеяло… Одеяло я не нашла, поэтому взяла вторую простыню. С чистой совестью разложила себе диван, с таким трудом отвоеванный, что он превратился в нечто вроде трофея, и отправилась в ванную.
— Ух ты!
Я невольно присвистнула, открыв дверь. Здесь было так… необычно. И немного волнительно от того, что во всем чувствовался мужской характер, и не чей-нибудь, а именно Арена Тиана. Я не могла оторвать взгляд от черной стены, рельефом напоминающей змеиную кожу. От серой, вытесанной из гранита ванны. От толстых черных свечей в серебряных подсвечниках, стоявших на комоде из темной древесины, над которым висело широкое зеркало в бронзовой раме.
