которая дрожала от переполнявшей ее энергии. Но ничего, я разберусь, как распорядиться и этим наследием…
Вокруг меня сплетались черные жгуты, загоняя все глубже и глубже в темноту, подталкивая к бездонной пропасти.
— Так вот как ты захватываешь тело? — презрительно скривила я губы.
— Нет, — больше не было на лице улыбки. — Так я изгоняю душу.
И разговоры кончились.
Я чувствовала, как с каждой потерянной золотистой каплей мое тело бледнеет и постепенно расплывается. И отступала, отступала, ища спасения. И окружали все плотнее жадные плети, высасывающие силу, превращающие меня в ничто. И дико хотелось спать.
— Селли!
Я вздрогнула. Голос был далеким, тихим, но дрогнула опора под моими ногами, а за спиной со скрежетом выросла каменная черная глыба, отделяющая меня от края пропасти, над которой я уже занесла ногу. Пятиться теперь было некуда, я лопатками уперлась прямо в нее. Дух неприятно скривился.
— Селли! — уже тверже, увереннее. Кажется, я знаю этот голос.
Дух оскалился, зарычал, завращал страшно глазами, но разрасталось между нами фиолетовое свечение, непонятно откуда взявшееся.
— Борись, не сдавайся! Не уступай ему! — апатично слушала я.
Платье мое больше не сверкало золотом, обвисло серой тряпкой, а у существа напротив отросли зубы, с которых капала слюна, и он бросался, бросался вперед, но почему-то не дотягивался до меня, налетая на сверкающую фиолетовыми всполохами преграду. Голоден?
Мысли путались, даже стоять на ногах было лень, и я уселась прямо на камни, поджав ноги, оперлась спиной на отделяющую от пропасти глыбу и просто смотрела перед собой пустым взглядом. Так, наверное, нельзя, именно этого и добивался захватчик — избавить мое тело от моего «Я», от души, от меня… Но мне было наплевать. Потрясающее равнодушие перед концом.
— Селлина… — совсем тихо, обреченно, горько.
Я устало прикрыла глаза. Сил бороться не было, сил не было даже, чтобы смотреть на бесившегося за фиолетовой преградой духа, который все больше приобретал звериные черты, становился все чернее — лицо, волосы, когти на неестественно длинных руках. Странно.
И вдруг — страшный удар в грудь. Я скривилась от боли, ахнула, но в следующее мгновение от этого места начало разливаться что-то горячее, быстро распространяясь по всему телу. Я словно очнулась ото сна, в голове прояснилось, и я увидела, что ярче сияет мое платье, что вернулось к посеревшей коже золотистое сияние. Я решительно поднялась на ноги и даже не пошатнулась.
Дух превратился в черное, метающееся за преградой бесформенное пятно. Я обвела взглядом мир вокруг — бескрайний простор, острые черные скалы, тянущиеся вверх, как будто ставшее ярче небо, теплый ласкающий ветер и наполняющий меня энергией, укутывающий жаркий свет. Не отдам.
— Здесь я хозяйка!
Голос прогремел оглушительно.
Дух ответил неразборчивым воем.
А я вдруг четко поняла, что ему здесь нет места и не могло быть. И почему я отступала раньше от этого жалкого комка?
— Пошел вон.
Земля и небо сомкнулись, отрезая постороннее существо из моего мира, выбрасывая его за пределы моей жизни, а я успела улыбнуться, прежде чем окончательно погрузиться в темноту.
Первое, что я почувствовала, когда вернулась способность чувствовать, — впившиеся в лопатки камни. Первое, что увидела, открыв глаза, — крючковатый, хищно выступающий вперед нос, темные глаза, сверкающие под капюшоном, и осунувшееся лицо, нависшее надо мной.
— Вы?! — перепуганно выдохнула я и приподнялась на локтях, готовая отползти назад на безопасное расстояние.
— Мы, — поправил знакомый голос. — Извини, мне пришлось многое рассказать…
Лорд Тиан проворно оттеснил некроманта в сторону плечом, наклонился ко мне ближе. Я была рада ему, рада как никогда и, наверное, глупо улыбалась.
— Спасибо! — магистр с силой пожал костлявую руку декана некромантов.
— Впервые вижу, как перерожденный становится обратно черным, — задумчиво проскрежетал Ринтан Сонер. — А с черным справиться здесь намного проще, чем на поверхности.
Естественно, я не стала сообщать, что однажды превратила черного в бесцветного, так почему бы и не превратить наоборот? Все равно не поняла, как именно. Может, у духов на меня своеобразная аллергия?
Вдали лежали дымящиеся останки некогда страшного монстра, вокруг него сновали темные маги и некроманты в плащах — настоящие, я не разглядела ни одного адепта. Почему-то чудище стало жалко.
Темный проследил за моим взглядом, за моим раскисшим выражением лица.
