потому что сразу вспоминалось страшное утопление в океане, когда его тянули ко дну привязанные к ногам гантели. Психологическая травма, когда воздуха не хватало, до сих пор не рассосалась.
Но если уж быть до конца пунктуальным, отличия у него имелись от остальных землян. То же умение видеть трубу пойслига, например. И звуки он странные слышал при желании там, где озеро соприкасалось с миром мертвых. Да и Харон кричала, что на нем повисла вечная метка «умершего». Но ведь эти отличия и так имелись, еще до появления «цельных». Следовательно, что-то не получалось в ином плане. Или не клеилось. Или учиться следовало всем колдовским штучкам, кои умели творить те же Кочилькараданно и шаман Айто. И не факт, что те при колдовстве не пользовались какими-то особыми, усиливающими устройствами.
Так или иначе, но в намечаемую экспедицию пришлось отправляться с тем, что есть.
Успели появиться возле лоди чуть ли не с первыми падающими в нее дельтангами. Осмотрелись, посоветовались. Затем Зинаида вложила во вторую руку Романа десантный нож. Древесина пирса оказалась не в пример тверже, чем у лоди и тем более у весел. Так что пришлось повозиться, прежде чем в руках оказалась каменная по консистенции щепка.
Дальше точка обозрения дотянулась к первым кускам обвалившегося камня. Что окончательно успокоило Трофимыча:
– Действует! Значит, можешь попробовать взять в руку монету. Любую, для пробы…
И с монетой сработало! Точку зрения «сквозь артефакт» перенесло в полуразрушенный неф какого-то храма. Или музея. А может, и жилого здания, если здесь жили в божественную эпоху на широкую ногу. Осмотрелись и там. Увы, ничего ценного или даже металлического. Видимо, все начисто вынесли за прошлые тысячелетия. Только и поблескивали тускло осколки чего-то стеклянного.
Перенес пару осколков в штаб-квартиру. Присмотрелись. Кто-то из умников высказался:
– Не совсем стекло… Хоть и бьющееся.
Попробовал вернуться в тот же неф, держа осколок. Получилось!
Занесли предмет в реестры, сделали должные записи. Двинулись дальше. Через час достигли максимально дальней от озера точки. Она примерно находилась на пятисотметровой отметке. Ну и там уже разного добра хватало. Тех же монет удалось отыскать с десяток. Несколько кулонов на цепочках, кольца и простенькую на вид диадему. Все они оказались под обломками многочисленной мебели и среди покореженных листов железа. Такое впечатление, что мебель варварски крушили вандалы, а листы железа остались от взорванных сейфов. Осколков стекла тоже хватало, и даже несколько целехоньких ваз и надбитых кубков обнаружили в пыли.
Только по этим деталям определялся высочайший уровень достатка проживающих здесь некогда разумных.
Дальнейшее продвижение вперед резко замедлилось. Роман переносил свое окошко в иной мир на пятнадцать метров и подбирал там нечто из железа или просто кусок камня. Потом переносил это домой. Затем менял прежний предмет на новый – и оказывался на прежнем месте, где лежал камень раньше. Оттуда двигался дальше все на те же пятнадцать метров и брал новый предмет. Таким образом, еще за два часа продвинулись все на те же пятьсот (примерно) метров. Зато добрались до мест, практически нетронутых помощниками разных Харонов.
Нудно? Да и долго! Зато все скрашивали познание и незабываемые впечатления от нового мира. Всю прежнюю разруху, наблюдаемую возле озера, и тамошнее запустение затмевала ценность находок в нетронутых местах. А сознание опасности серьезно пьянило желание выискивать и тащить домой все новые и новые трофеи, хватая практически все подряд.
Чего там только не было! Например, удивительная посуда из тончайшего фарфора. Причем разрисованная таким великолепным художественным орнаментом, что взглядом оторваться при рассмотрении казалось невозможно. Та же Стрельникова буквально попискивала от восторга, принимая дрожащими руками каждый новый предмет. А потом она вообще приказным тоном созвала вокруг себя остальных друзей и заставила их заниматься бережной раскладкой доставленных сокровищ, ведя одновременно инвентаризацию полученного добра.
Вскоре уже вдоль всех стен данного помещения и на полках соседних громоздились вазы, подсвечники, бокалы, шкатулки из дерева и полудрагоценного камня, какие-то настольные приборы, игрушки, небольшие картины, настольные светильники, мелкие предметы быта, непонятные устройства и… так далее и тому подобное.
Мебель, к великой жалости, не пролезала в створ цепи артефакта. Большие картины тоже. Ковры… не было смысла даже пытаться скатывать в рулоны. Книг не было, от слова вообще.
А вот одежды хватало. Можно сказать, целые комнаты оказались плотно заставлены подставками и передвижными стойками с развешенными на них одеждами. Судя по ним, да и по картинам тоже, некогда в Мертвом городе проживали вполне себе обычные, по земным стандартам, люди. На иных полках, все в тех же гардеробных комнатах, громоздились стопки нижнего белья, обуви, шляпок и прочих мелких аксессуаров. Все это в великолепной сохранности.
И хорошо, что Стрельникова, напрочь занятая приемкой сокровищ, ничего этого не видела. Ей только и передали пару шляпок да два экземпляра обуви, как она сразу забеспокоилась:
– Еще есть? Тащи из одежды все, что увидишь!
По ходу дела в группе авангарда экспедиции обсудили этот приказ и решили его игнорировать. Пока. Мол, ничего больше не попадается. Хотя среди
