Если бы Сиффрин был здесь, если бы только он мог помочь… Прощание со Старейшинами было грустным. Какой смысл прятаться или быть свободным, если ты одинока? Я и так часто прощалась…
Моя спина напряглась. Я не отступлю. Я была близко к Пайри и чувствовала это.
Сиффрин выглядел таким виноватым, когда рассказывал о лисьем искусстве… Он разрывался между желанием помочь мне и преданностью Джане. Я закрыла глаза. Бульканье луж как будто стало громче…
Медленно всплыла некая догадка. Сиффрин знал, что не должен раскрывать секрет привязывания. Но он хотел помочь мне. И что, если он мне сказал все, но не прямо?
Когда я открыла глаза, свет, падавший на Ледяные Ножи, стал ярче. Розовые лучи скользили по песчаной почве. Я стояла над клочками лисьего и волчьего меха, глядя на дерево с кровавой корой. И хотя была одна, заговорила вслух:
– Беги быстро, прячься надежно, живи свободно…
Мои лапы ощутили дрожь почвы. Шипящие комья белой пены поднялись на поверхность луж. Розовый свет запульсировал красным. Что-то происходило! Я прижала хвост к боку.
Его белый кончик стал серебристым.
Сердце ударилось в ребра. Я помчалась между лужами к Ледяным Ножам. Огромные сияющие столбы меняли цвет. Мои когти скользили по льду, но я не могла замедлить шаг. Я задевала камни, с них падали куски льда… но мне было все равно. Я была уже близко.
Воздух ощутимо изменился. И когда я прорвалась между столбами в тундру, свет стал ослепительно-ярким, он бил в глаза. Я остановилась, моргая. Впрочем, мне было ясно, куда идти – к подножию холмов, где лучи восходящего солнца сверкали на острых обломках камней.
– Айла? – Ко мне по снегу бежал Лоп.
За ним спешил Фарракло.
– Ты вернулась! – Он остановился. – Но ты одна.
– Это ненадолго. – Я кивнула в сторону предгорий. – Волк и лис теперь свободны, – сказала я. – Узел привязывания распутан.
Я не стала ждать, что ответит на это принц, и помчалась вперед, щурясь на солнечный свет. Сейчас, сейчас кто-то появится…
Дыхание перехватило, я резко остановилась. Чей-то силуэт мелькнул против солнца – черная фигура с узкой мордой и длинным пушистым хвостом… Это была лисица.
– Пайри! – закричала я, снова пускаясь бегом.
Я неслась по тундре, отчаянно работая лапами, почти не касаясь земли. Когда солнце озарило замерзшую землю, я добралась до острых скал. И с силой заморгала, ослепленная светом.
– Пайри! Это в самом деле ты?
Голос, ответивший мне, был надтреснутым от старости:
– Ты ошибаешься. Меня зовут Митис. Еще меня называют Черным Лисом.
12
Передо мной стоял довольно мелкий лис. Приблизившись, я увидела, что он действительно стар. У него были тощие задние лапы и расплющенные передние. Белый кончик хвоста сиял в утреннем свете и словно плыл над землей. На лбу и загривке мех незнакомца отсвечивал серебром. А в остальном был таким же черным, как перья ворона.
Черный Лис.
Я застыла на месте.
– Я думала… – И умолкла, когда Фарракло и Лоп подошли ближе.
Митис отбежал подальше от волков. Серебристая шерсть на загривке встала дыбом.
– Еще шаг, и вы умрете, – прошипел он.
Фарракло, похоже, развеселился.
– Ты знаешь этого лиса? – спросил он меня.
Увы, это не Пайри. И никогда им не был… Я наконец открыла рот и выдавила:
– Он один из Старейшин.
– Я не просто какой-то там Старейшина, – возразил лис. – А вот ты кто такая? – И Митис неприятно наморщил нос, изучая меня.
Мне не понравился его тон.
– Меня зовут Айла. Я из Серых земель. – Я не сводила с него глаз, все еще пытаясь свести воедино разрозненные события. – А ты кого ожидал увидеть? Джану?
– Она послала тебя? – Черный Лис обжег меня взглядом, хотя то и дело нервно косился на Лопа и Фарракло. И сильно моргал, как будто не мог сосредоточиться.
