– Голицына ко мне, быстро, – приказал Шуйский, и стрелец тотчас исчез.
Вскоре вошел усатый боярин с маленькой бородкой, прямым тонким носом и темными глазами. Было ему слегка за тридцать, выше среднего роста, вьющиеся волосы свободно падали на плечи. Это был князь Василий Васильевич Голицын, воевода и судья Московского судного приказа.
– Звал, Василий Иваныч?
– Проходи, князь, присаживайся. Сказывают, ты хворал?
– Немудрено, – ответил Голицын, – то солнце, то стужа. Март не лучший месяц на Руси.
– И то, – кивнул Шуйский и, понизив голос, добавил: – Поговорить надо.
– Слушаю тебя, Василий Иваныч.
– Худо дела складываются, а?
– Да уж куда хуже. Царь недоволен, что самозванца не поймали, сказывают, на Москве лютует. От кого разговор о Димитрии услышит, сразу в каторгу аль язык резать.
– Слыхал, слыхал, – снова кивнул Шуйский. – Что делать-то будем?
– А чего ж? Наше дело подневольное.
– Э, князь, не скажи. Могем тут посидеть, под Кромами, а могем на Путивль двинуть, самозванец-то там сидит.
– Ну двинем, а нам в спину казаки ударят, да? Полно, Василий Иваныч, нешто у тебя нет, с кем посоветоваться? Вон тот же Мстиславский.
– Нет, князь, Мстиславский мне в этом деле не помощник. Но я вот все думаю, ну, словим мы вора-самозванца, и что?
– Да ничего, будем жить, как жили.
Шуйский погладил бороду и осторожно спросил:
– И Борис по-прежнему на царстве будет?
– А то как же? – удивился Голицын.
– А опосля него сынок его, Федька?
– Конечно. – Голицын внимательно посмотрел на собеседника и добавил: – Не пойму, Василий Иваныч, к чему ты клонишь?
– А к тому, что куда ни кинь, всюду клин. Победит вор – головы наши с плеч, победит Борис – опять радости мало. А я вот тут подумал…
Шуйский замолчал, хитро поглядывая на князя Голицына.
– Ну? Что подумал-то? – не выдержал тот.
– Да вот представилось мне, что могли бы мы с тобой Димитрия-то поддержать. Он бы Годуновых и скинул, помог бы нам от Борисова семени избавиться.
Глаза князя Голицына забегали. Шуйский замолчал, выжидательно глядя на него. «Знать ему мои дальнейшие планы без надобности, а вот поперву он сможет пособить. Конечно, рискованную игру я затеял, но нешто я Ваську не знаю? Согласится, никуда не денется», – подумал Шуйский. И оказался прав. Поколебавшись, Голицын сказал:
– Дело, конечно, опасное, но толковое. Только сейчас переметнуться к нему опасно, Борис еще слишком силен.
– Верно говоришь, – согласился Шуйский. – А потому, думается мне, надо его поторопить. С Федькой-отроком нам потом справиться будет просто.
Голицын непонимающе нахмурился:
– Неужто ты хочешь?..
– Да, князь, хочу. Сыщи мне надежного человека при царе, кто смог бы ему тихонько подсыпать нужных травок аль подлить какого зелья.
– Даже не знаю… – заколебался Голицын.
– Полно, Василь Васильич, не дури. А то мне не ведомо, что при царе половина твоих людей. Все уж договорено, поздно отступать.
Тяжело вздохнув, князь Голицын кивнул:
– Ладно. Найду я человека надежного, который в случае беды не выдаст. Попробуем извести Бориса.
Шуйский вскочил и радостно хлопнул его по плечу:
– Добро, князь. Вот увидишь, будет нам счастье.
Странное «стояние» продолжалось в течение двух месяцев. Все это время Димитрий «царствовал» в Путивле, армия Годунова осаждала Кромы, а брожение в умах царских ратников продолжалось. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но в апреле 1605 года пришла весть о неожиданной кончине Бориса. Из уст в уста передавался рассказ о том, как вскоре после трапезы царь почувствовал себя худо, из ушей и рта его потекла кровь, которой он захлебывался, как самодержец потерял речь и вскоре умер, не успев взять с бояр клятву верности сыну, шестнадцатилетнему Федору Годунову. Народ, пораженный внезапностью смерти Бориса, еще более уверился, что Димитрий – законный государь и сам Господь, убрав с трона «повинного в младенческой крови» Годунова, расчищает царевичу дорогу к венцу.
Отец и дед Петра Басманова были опричниками, любимцами царя Иоанна. Оба были преданы ему, как верные псы, и ходили слухи, что дед, Алексей Басманов, для упрочения своего положения отдал в любовники царю своего сына Федора. Немало крови пролили они в годы
