ему свою милость. Он, запинаясь, сказал:
– Это не… Вы не…
– Тссс, – произнесла она. – Пойдем дальше.
Они вышли из переулка и двинулись по улице. Томми все еще был взволнован тем, что только что произошло, однако он знал, что Аделина не придает особого значения таким вещам. Должно быть, она многих мужчин целовала в щеки, и наверняка это мало для нее значило, хотя для него это было нечто исключительное. Бурный поток, в который превратилось сознание Томми, привел в замешательство и Шона. Он знал, что поцеловала его Аделина, но знал также, что все это пережила и Наталия. Он задумался, что это могло бы значить за рамками симуляции. Но они продолжали свой путь. Столбы дыма обозначали места отдаленных пожаров – похоже, бунтовщики переключились на разрушение. По пути к арсеналу Томми и Аделина успешно разминулись с еще несколькими шайками, укрываясь от них или ожидая, пока они пройдут. До арсенала они дошли в начале второго. Это было не здание, а целая крепость: три этажа из белого камня, восьмиугольные башни по трем углам и массивная четырехугольная колокольня с четвертого угла. У входа стояли солдаты, вооруженные винтовками со штыками.
Вид военной формы грозил утащить Томми обратно на поле битвы, еще бушующей в отдаленных уголках его памяти. Его ладони вспотели, дыхание участилось, а шаги замедлились.
– Что такое? – спросила Аделина.
– Ничего, – буркнул он, но запах дыма, наполнивший воздух, внезапно стал ощущаться как запах пороха, и его нога заныла.
– Томми, – воскликнула Аделина, схватив его за руку. – Томми, что не так?
Он чувствовал на себе ее руку, но этого было недостаточно, чтобы вытащить его обратно, и ее голос заглушали эхо выстрелов и лошадиное ржание.
– Томми, посмотри на меня! – воскликнула Аделина, встряхивая его.
Он опустил взгляд на нее, посмотрел в ее глаза. Она приподнялась и провела рукой по его щеке, по той же, которую чуть раньше поцеловала, и по его спине пробежали мурашки, заглушая рев и успокаивая боль на месте его раны.
– Вот так, – сказала Аделина. – Вы так побледнели.
– Прошу прощения, – сказал он, – я…
– Не извиняйтесь, – прервала она. – Вам нечего стыдиться. С вами все в порядке?
– Думаю, да.
– Хорошо, – она взяла его руку и сжала ее. Затем она кивнула в сторону арсенала. – Это все еще наш план?
– Да, – ответил он. Довольно давно с ним не случалось таких приступов, и этот застал его врасплох. Но теперь он был готов.
Они двинулись к центральному входу, но прежде, чем они зашли, их поприветствовал пожилой солдат – чудной седой старик с выдающимся подбородком.
– Чем могу быть полезен? – спросил он. – Вы доброволец, молодой человек?
– Доброволец? – спросила Аделина.
– Выпустили призыв, – сказал пожилой мужчина. – Всем годным к службе ветеранам явиться сюда. Мы собрали приличные силы.
– Мы пришли не поэтому, – сказал Томми. – Позвольте узнать, можете ли вы пустить эту женщину в здание арсенала и обеспечить ее безопасность, пока волнения не кончатся?
– Подождите, вы не пойдете со мной?
– Я подожду, пока не удостоверюсь, что вы устроились хорошо и вам ничто не угрожает, – сказал Томми.
Старик посмотрел на соотечественников.
– Насчет этого не уверен, поскольку нам не поступали приказы, касающиеся гражданских.
– Но ведь вам ничто не запрещает это сделать, – сказал Томми.
– Строго говоря, нет, – старик прищурился и прикусил щеку. – Идите сюда.
Старый солдат провел их сквозь центральный вход арсенала. Они вошли в пустое, похожее на пещеру, фойе, а оттуда ветеран сопроводил их в вестибюль, где стояли ряды скамеек. Там им велели сидеть и ждать.
– Я выясню детали.
– Очень обязана вам, офицер, – сказала Аделина, очаровательно улыбаясь.
Мужчина коснулся своей фуражки.
– Спасибо, мисс, но я никогда не был офицером.
Он оставил их, улыбаясь. Когда он ушел, Аделина прошептала:
– Я знала, что он не офицер, – и подмигнула Томми.
Им пришлось ждать больше часа. Солдаты заходили в комнату и уходили из нее, как и добровольцы, откликнувшиеся на призыв. Томми стало очевидно,
