– Так мы же сначала их сожжем! – фыркнул Головешка с таким видом, который должен был показать: «Мысль настолько простая, так почему я должен озвучивать ее вслух?»
– Экий ты кровожадный! – усмехнулся Блез. – Недаром же Гаспар в свое время тебя Кровавым Тедом назвал.
– Но ведь помогло же! Если бы не это, вряд ли бы нам удалось совершить тогда то, что мы совершили.
– А что вы тогда совершили? – тут же вклинился в разговор виконт Антуан, держа наготове лист бумаги и изящный карандаш из серебра с верхушкой в виде пасти дракона.
– Да ничего особенного, сущие пустяки, – небрежно отмахнулся Головешка. – Вчетвером захватили галеас. Правда, Гаспар тогда был на нашей стороне. И тем низменней поступок этого мерзавца! – заключил он.
Всегда удивлялся одной способности Теодора. В обычном разговоре он и косноязычен, и краток, но стоит только начать ему лгать!.. Его красноречию и оборотам речи позавидует любой. Хмыкнув, уличать его во лжи не стал. Ибо галеас захватили мы не вчетвером, а вместе с той частью его команды, которая подняла на нем бунт. Не стал уличать я, но не попугаи, которые тоже присутствовали при захвате. Они и достались-то Головешке после гибели своих прежних владельцев – пиратских капитанов. Так вот, один из попугаев залился соловьиной трелью, недвусмысленно намекая, что его хозяин заливает. Другой, по своему обыкновению, выдал глубокомысленный афоризм.
– Бескорыстное вранье – это не ложь, это поэзия, – заявил он.
Виконт на поведение попугаев никакого внимания не обратил. Вместо этого он посмотрел на Блеза: мол, правда ли все сказанное? Тот категорически не умеет врать. Головешку спасло то, что именно тогда Блез меня спрашивал:
– Лео, помощь понадобится?
– Нет.
– Лео, на всякий случай кирасу надень, – это была уже Рейчел, которая осторожно выглядывала из приоткрытой двери надстройки.
Причем произнесла она так, как будто я отправлялся в продуктовую лавку за покупками, погода предвещала скорый дождь, и мне стоило бы прихватить с собой зонтик. Приятно, когда любимая женщина не сомневается в тебе настолько, но кираса была мне совершенно ни к чему, ибо лишала части подвижности, а ею я жертвовать был не готов. К тому же кираса сразу потянет ко дну, когда мне придется прыгнуть за борт.
– Ну все, господа, пора! – Корма «Улыбки покойника» находилась так близко, что мне следовало бы поторопиться. – Делайте все, как мы договаривались. Но не раньше чем следует.
Хотел было еще поцеловать на прощанье Рейчел – неизвестно, чем все может закончиться и увижу ли я ее снова. Но она успела скрыться в надстройке. Проходя мимо тробора, я посмотрел на него с грустью: все-таки не самое злобное существо из тех, что мне приходилось встречать за свою жизнь. А то, что он все время создает нам проблемы… что с него взять? С бездушной железяки, в которую Прежние вложили жизнь, но забыли дать хоть толику разума? Не удержавшись, погладил его по одной из лапок, прошептав: «Надеюсь, ты простишь все мои пинки, если мне суждено погибнуть?»
Затем прошелся по бушприту, уселся, свесив ноги, на самый его конец и стал дожидаться того момента, когда пинас приблизится настолько, что появится возможность на него перепрыгнуть.
На «Улыбке покойника» мои намерения оказаться на его борту были всем очевидны, но особого ажиотажа не вызвали. Лишь с мостика на меня уставилось несколько пар любопытных глаз. Я же старался всем своим видом показать: мне до жути не хочется, рискуя жизнью, перебираться на «Улыбку покойника», но приказ есть приказ. По-моему, на пинасе даже заключили пари, сорвусь я или все-таки смогу совершить, по сути, безумный прыжок.
Наконец, когда «Морской орел» на очередной волне вознесло вверх, в то время как пинас, находившийся у ее подножия, оказался почти на уровне бушприта, я и прыгнул, чтобы ухватиться за какой-то штаг и через мгновение оказаться там, где и было задумано, – на мостике «Улыбки покойника».
– Приветствую вас, господа! – сняв шляпу и церемонно помахав ею перед собой в полупоклоне, сказал я, предварительно убедившись в том, что Гаспара поблизости не наблюдается и хвататься вместо шляпы за кинжал необходимости нет.
К моему удивлению, на мостике, а собрались там едва ли не все офицеры корабля, смотрели не на меня, а куда-то мне за спину. Немудрено, что туда же посмотрел и я. И увидел на ноке бушприта тробора, который стоял там на одной из трех своих лапок. Причем, несмотря на качку, он даже не балансировал. Помимо того, по своему обыкновению, механизм застыл под острым углом и давно уже должен был свалиться в море. Дальше произошло совсем уж удивительное. Едва согнув опорную лапку, он совершил прыжок такой протяженности, что все мы невольно ахнули. И на «Улыбке покойника», и на «Морском орле». Краткий миг – и вот уже Гаспар в шаге от меня. Деловито пройдя мимо, он занялся своим привычным делом: начал расхаживать по палубе. Благо что на пинасе ему было где разгуляться.
– Итак, что вы хотели? – первым пришел в себя, как и положено, капитан «Улыбки».
– Приветствую вас, господа, – повторился я, поскольку первое мое приветствие получилось совсем уж скомканным. – Позвольте перейти сразу к сути дела. На вашем корабле находится некто Гаспар Перлейн, которому предстоит получить известие такой важности, что мне поневоле пришлось рискнуть жизнью.
– У нас на борту такого господина нет, и мы об этом уже сообщали.
– Он здесь есть, капитан. Вероятно, вы знаете его под другим именем.
