– Нет, они переехали.
Джен налила себе шампанского.
– А ты почему осталась? Жить здесь, да еще с младшим братом, не полагаясь ни на кого, кроме себя, должно быть, нелегко.
Очень нелегко.
– Только в Блэткоче Питер сможет стать настоящим мужчиной.
– При условии, что не станет мертвым. Просто мертвым.
– Будешь так говорить про мою семью, до третьего испытания не доживешь – я сама тебя придушу.
Из темноты прихожей показался обмотанный гирляндой Пушистик. Его огромные желтые глаза горели ненавистью, а сам он походил на сияющий огнями город.
Чудовищно грязный, смердящий, страшно запущенный город. Вроде Столицы Метеоритов.
Только без огней.
– Можно дурацкий вопрос? – рискнул Ульрик, прекрасно понимая, что еще пожалеет об этом. – А что такое Котовство?
Джен закатила глаза, наверное, уже в пятый раз за вечер. Ульрик начал опасаться, как бы из-за общения с ним у Джен не развилось косоглазие.
– Что ты как маленький, в самом деле? Ешь лучше салат, скоро тушеную рыбу принесу.
– Не думаю, что в меня влезет еще хоть что-нибудь.
– Ничего страшного, съешь, я наготовила три кастрюли салата, две кастрюли рыбы, испекла яблочный пирог и выбрасывать ничего не собираюсь, – фыркнула Джен.
– Но я столько не съем! – запротестовал Ульрик.
– Ничего, ночь длинная.
Ульрик, через силу жуя салат, мрачно смотрел, как Пушистик щеголяет с маминым браслетом на шее.
– Ты разве дома никогда не отмечал Котовство? – устало поинтересовалась Джен.
– Нет, – ответил Ульрик, на всякий случай отправляя в рот очередную порцию морковного салата.
– Из какой же дыры ты приехал?
– Гттлб ввсе н дра, – возмутился Ульрик с набитым ртом.
– Что-что?
– Готтлиб вовсе не дыра! Это лучший город во Вселенной!
– Будь он лучшим, там бы отмечали Котовство, – пожала плечами Джен. – Это ведь древнейший праздник. Еще скажи, будто не знаешь, что наш мир стоит на трех котах.
– Ты ведь на самом деле не веришь в это, правда? – Ульрик от изумления перестал жевать.
– А как ты объяснишь вещи вроде Блуждающей Башни? Ее наверняка построил Длиннокот. Никому из людей такое не под силу.
– Ты меня троллишь? – подскочил Ульрик. – И Блуждающая Башня, и телетрансляторы, и лотоматоны, и маска N одного происхождения, но их создали вовсе не коты!
– Кто же тогда?
– Древние!
– Кто это?
– Никто не знает, – растерялся Ульрик. – Они жили давным-давно, а потом куда-то исчезли, оставив множество удивительных изобретений.
– Ничего глупее в жизни не слышала.
– А мир, стоящий на трех котах, по-твоему, не глупость?
Джен треснула Ульрика ложкой по лбу.
– За что?!
– Не умничай. И не святотатствуй.
Джен помолчала, размешивая ложечкой сахар. Ульрик разглядывал кота. Пушистик пытался приударить за гигантским собратом из папье-маше. Понял, что за ним наблюдают, и в свою очередь уставился на Ульрика, издав при этом звук, который можно было сравнить с мяуканьем, только если у вас отит.
– Расскажи о Готтлибе, – попросила Джен.
– Это мой любимый город, – сердито откликнулся Ульрик. – Я в нем родился и вырос, там живут мои друзья. Он прекрасен в любую погоду, в его кондитерских пекут самый лучший хлеб, там есть множество картинных галерей, музеев, кинотеатров…
– Кинотеатров? Что это?
– Ты никогда не была в кино? Представь, – Ульрик взмахнул вилкой, будто дирижер палочкой, – на стене белый экран, из такой специальной штуки
