Волчица осторожно отступила еще на шажок.
«Да. Так достаточно, чтобы это не выглядело приглашением?»
«Нет, — хмыкнул Керг. — Отойди на длину собственного корпуса, чтобы при необходимости ты могла вцепиться мне в бок… Вот, теперь правильно».
Айра помялась.
«Ты извини, если я что-то не так сделала. Я не имела в виду… не обижайся».
«Невозможно обижаться на ту, что способна дарить жизнь, — тихо проурчал виар. — Поэтому не тревожься: это только твой выбор. Никто не станет его оспаривать».
Она облегченно вздохнула.
Керг понимающе хмыкнул и, дождавшись, пока волчица соберется с духом, пошел дальше, старательно примериваясь к ее шагу. И милосердно молчал, пока она лихорадочно размышляла, запоминала нехитрые правила, время от времени настороженно косилась, проверяя, не слишком ли близко подошла, и только спустя полчаса, когда впереди раскинулось бескрайнее синее море, слегка успокоилась.
«Пришли, — кивнул виар на пустынный берег. — Что ты хотела посмотреть?»
«Тут вроде пусто, — удивилась Айра, разглядывая прибрежную полосу. — А почему сюда никто не заглядывает?»
«Ты посмотри на небо — скоро опять загрохочет. А мы не любим грозу. К тому же тут есть почти нечего. И зайцы не водятся. А крабов и каракатиц мы не уважаем».
Волчица внимательно посмотрела на небо, словно отделенное от острова невидимой завесой — там действительно собирались густые тучи. Молний еще не было, но негромкий рокот уже доносился, и Айра моментально поняла: Керг прав, скоро будет гроза.
Пробежавшись вдоль берега, волчица всмотрелась в бесконечно далекий горизонт, за которым не было видно даже намека на сушу. О чем-то надолго задумалась. Напряженно застыла, почти не дыша, но виар не стал ей мешать. Отойдя на приличное расстояние, он улегся прямо на песок и принялся терпеливо ждать, пока девушка решит, что делать дальше.
«А там что?» — Айра кивнула вправо, где маячила какая-то непонятная черная масса.
«Скалы, — зевнул виар. — Просто пустые скалы, в которых нет никакой охоты и в которых не живет никто, кроме мастера Викрана».
Волчица слегка вздрогнула.
«Это его дом?!»
«Мастер любит уединение, поэтому директор разрешил ему возвести небольшую башню. Ничего особенного: маленькая, черная, почти не отличающаяся от того камня, из которого выросла. Обычного входа нет, потому что учитель выточил себе дом прямо в скале. Окно одно и всегда освещается одной-единственной свечой. Есть балкон, обращенный к морю, но мастер никогда его не закрывает. Да и зачем его закрывать? Вряд ли на острове найдется безумец, который решился бы туда залезть».
«Для чего ему свеча?» — машинально спросила Айра, вперив напряженный взгляд в далекую скалу.
«Без понятия. Но она горит всегда, даже ночью. Издалека можно увидеть… слушай, может, пойдем обратно, пока дождь не начался? — осторожно предложил Керг. — Я ужасно не люблю мокнуть. А когда начинается гроза, то и вовсе передергивает всего, как от холода… бр-р-р».
Она задумчиво кивнула и послушно развернулась в другую сторону, а про себя подумала, что во время грозы наверняка никто не заметит карабкающегося по тем скалам маленького, проворного и очень ловкого крыса, которому не нужны никакие двери.
Следующим вечером в хранилище царил форменный бедлам: бесценные книги были разбросаны по полу, древние манускрипты раскиданы, помятые карты горами громоздились на столе, а разгневанный Марсо отчаянно сражался с крысом, вцепившимся зубами в замшелую рукопись в твердом намерении ее отстоять.
— Уф-ф-ф! — неожиданно раздалось от источника, и на бортик устало рухнула вынырнувшая из Ключа Айра. — Как же это трудно! Марсо, сколько я пробыла под водой?
— Минуту, — отвоевав наконец свое сокровище, сердито отозвался призрак. — А за это время твой наглый, бессовестный и абсолютно невоспитанный крыс чуть не сожрал мои расчеты!
Кер протестующе заверещал.
— Тихо вы, — поморщилась Айра, выбираясь из бассейна и закутываясь в теплую мантию. — Лучше скажите, какие у меня были размеры?
— Со слона!
— Марсо, не дуйся и скажи нормально.
— Боже… ладно: с огромную выдру, — перестал наконец вредничать призрак и, погрозив воинственно вздыбившему шерсть метаморфу, подлетел к бассейну. — Слушай, у меня тут возникла очень интересная мысль…
Сзади раздались гневный писк и треск разгрызаемого дерева.
