насчет «дыбы». Если уж ее никак нельзя было избежать, то стоило хотя бы объяснить, подбодрить, успокоить — это ведь так естественно! В конце концов, он мог бы сделать это осторожнее. Мог бы помочь словом. Заранее подготовить их с Кером к трансформации, чтобы не было страшно, а безумная боль, от которой он не мог их избавить, не стала сильнее вдвойне.
Однако наставник не старался, чтобы его понимали. Ему это было не нужно. И учеба эта тоже была не нужна. Хотя делать что-то наполовину он, видимо, не умел. Поэтому обучение Айры и стало таким сложным.
Но в то же время она видела, каким он может быть. Увидела, что он умеет объяснять без боли. Способен учить нормально и причинять ровно столько мук, чтобы их можно было вынести.
Но почему он не сделал всего этого раньше?!
Айра устало прикрыла веки и с силой сжала виски.
— Скажи мне, Марсо, — наконец бесцветным голосом спросила она. — Как бы ты поступил, если бы тебя заставили делать что-то очень неприятное? Что-то, чему отчаянно противится душа? Что ты искренне презираешь или даже ненавидишь? Что-то, что способно оскорбить тебя больше, чем плевок в лицо, но чего ты при всем желании не смог бы избежать?
— Ну… мне пришлось бы поломать голову, — невесело хмыкнул призрак. — Придумать какой-нибудь способ выкрутиться. Например, сбежать, как ты. Или уничтожить помеху.
— А если сбежать нельзя? Если помеху нельзя уничтожить?
— Ну… в этом мире нет ничего, что нельзя было бы уничтожить.
— А что, если эта помеха — нелепая, невесть откуда взявшаяся и ничего не умеющая девчонка, которую тебе навязали силой? — прошептала Айра. — Сумел бы ты от нее избавиться?
Марсо разом помрачнел.
— Нет.
— Смог бы ее убить?
— Нет. Я же не чудовище.
— Хотел бы нарушить клятву, которую держал много лет?
— Нет, конечно! — воскликнул призрак. — Так я ж про это и толкую! Нельзя винить Викрана за то, что ты самим своим присутствием приперла его к стенке! И что Альварис — мерзавец, которому нет дела до того, что вы терпеть друг друга не можете!
Айра на мгновение прикрыла глаза.
— Марсо, а ты смог бы, не найдя другого выхода, довести меня до отчаяния? Сделать так, чтобы я в конце концов закатила истерику и побежала жаловаться директору? Смог бы сделать так, чтобы я расписала эти ужасы как можно красочнее? Так, чтобы лер Альварис ужаснулся и понял, что не того учителя выбрал для дурехи, у которой оказалось слишком мало выносливости, чтобы выдерживать тот темп, который ты задаешь всем своим ученикам? Скажи, Марсо… в этом случае меня оставили бы тебе?
Призрак вздрогнул.
— Если бы ты попросила — возможно. А если бы потребовала другого учителя, то тебя бы перевели и, несомненно, отдали Леграну. С его Землей и настойчивым стремлением к инициации… таковы правила, ведь ученики тоже имеют возможность выбора. Но, поверь, для Викрана это была бы такая пощечина, что он потерял бы уважение всего коллектива.
— А если тебе наплевать на мнение коллектива? — помертвевшим голосом спросила Айра. — Если для тебя не имеет значения ничего, кроме прошлого и тех снов, в которых ты клятвенно пообещал быть кому-то верным?
— Айра…
— Ты бы смог заставить ненавидеть себя так, как и сам ненавидишь уже много лет? Смог бы сделать это ради того, чтобы не нарушать клятвы? Смог бы сделать так, чтобы у директора тоже не осталось выхода? Точно так же, как он поступил с тобой, навязав ученицу, для которой вскоре потребуется полноценная инициация? Скажи, Марсо? Ты бы пошел на то, чтобы буквально убить меня известием о грядущем бале? Заранее это сделать, вопреки правилам? Смог бы ты каждый день смотреть в мои глаза и с нетерпением ждать: когда же… ну когда я злорадно усмехнусь и скажу, что с завтрашнего дня ты больше не сможешь меня мучить? Что я ухожу к другому учителю — более мудрому, понимающему и не такому мерзавцу? К тому, кому из чувства мести охотно отдалась бы во время инициации? А если бы этого не случилось, то рискнул бы ты начать трансгрессию? Посмел связаться с боевым метаморфом? — она прерывисто вздохнула, мучительно пытаясь разобраться, а потом внезапно поняла самое главное и содрогнулась. — Очень злым на тебя метаморфом, Марсо? Рискнул бы ты его провоцировать?!
Призрак жутковато побледнел и тихо выдохнул:
— Господи…
А Айра тихо закончила:
— И подумал бы ты о том, что, быть может, лучше умереть от его когтей, чем предать ту, для которой когда-то жил? Ведь после ее смерти твоя
