и носки, которые он торжественно вручил мне, достав их из кармана. Дядя Серёжа настаивал, что я должна воспользоваться его рубашкой, а лучше брюками, потому что наследнице голубых кровей не пристало ходить в таком виде – в почти приличном, между прочим, виде: свитер мне доходил примерно до середины бедра, – но мой приятель сказал, что у него есть ещё одна пара носков, та, которая на ногах, и если настырный родственничек не заткнётся, то он, Зверь, готов использовать их в качестве кляпа.
После чего наступила блаженная тишина, и я, наконец, устроилась в кресле с книжкой в руках. Пусть его. Зверёныш правильно сказал: расспросить я дядюшку всегда успею, пока же мне нужно было как-то ужиться с уже полученной информацией. Ну, и книжка жгла руки. Да.
Минут двадцать спустя, когда, преодолев удивительно нудное вступительное слово, в котором автор благодарил всех тех, кто помог ему написать эту книгу, я перешла к основному действию, стало понятно, что либо автор был сумасшедшим, либо это просто какой-то глупый розыгрыш.
Я неуверенно посмотрела на связанного дядю Серёжу, а тот демонстративно широко зевнул и, важно кивнув, ответил на мой безмолвный вопрос:
– Чистая правда. От первого и до последнего слова.
И я почему-то поверила.
Всё началось с футбола, как бы удивительно и странно это ни звучало. С футбола и с того, что некая команда с громким названием «Слава» не могла победить в Лиге Чемпионов. Из года в год она выходила в плей-офф, чтобы проиграть первому же сопернику. Или вовсе не выходила, вылетев в первом круге. Или как-то раз её, например, дисквалифицировали из-за допинга, что было страшной подставой и абсолютным враньём, как уверял автор книги, потому что футболисты «Славы» никогда, даже под страхом исключения из команды, допинг не принимали.
Ну, как же. Ага. И вся общественность взяла и сразу поверила этому заявлению.
Именно после случая с допингом новый владелец команды и понял, что существующую проблему им не решить известным способом, потому что не помогало ничего – ни знаменитый тренер, ни всемирно известные футбольные звёзды, купленные за баснословные деньги, ни даже проплаченное руководство ФИФА – знать бы ещё, что это такое. Проклятый мячик отказывался влетать в ворота соперника, а если и влетал, то игру это уже не делало.
В общем и целом, новый тренер пошёл не к медикам за новым, пока не рассекреченным антидопинговым комитетом лекарством, а к учёным. Благо, «Слава» изначально считалась командой одного знаменитого на всю страну – автор уверял, что на весь мир – НИИ.
В НИИ над владельцем команды дружно посмеялись, а затем посоветовали продать команду кому-то, кто хоть чуть-чуть разбирается в футболе, не вгонять многострадальную «Славу» ещё глубже в то место, где она и так находится не один десяток лет, купить пишущую машинку и заняться сочинительством в жанре «научная фантастика».
Посмеялись и долго еще после этого случая перекидывались ехидными шуточками, вспоминая наивного простофилю. А наивному простофиле было плевать, потому что его идея нашла неожиданный отклик в одном из младших научных сотрудников НИИ. Даже не так: юный учёный, которого звали Руслан Стержнев, был поражён, ослеплён, глубоко шокирован, если хотите, когда владелец их футбольной команды озвучил мысли, которыми Руслан не делился даже с собственным дневником.
«Не хлопай варежкой, – немедленно шепнул внутренний голос, – второго случая может не представиться».
– Господин Сулковский, – младший научный сотрудник выскочил в коридор вслед за раздосадованным представителем спорта.
– Что вам, юноша? Недостаточно повеселились за мой счёт?
– Я не веселился, – Руслан протянул тонкую руку и представился: – Стержнев, эмэнэс… И ваша идея не кажется мне ни смешной, ни глупой.
Сулковский удивлённо приподнял брови.
– Я согласен работать в этом направлении. У меня только одно условие.
– Какое же?
– Даже два, – исправился Стержнев. – Первое. Вы создаёте исследовательский фонд, и кроме меня к нему никто не будет иметь доступа… Простите, господин Сулковский, но я знаю, как быстро в нашей стране исчезают фондовые денежки… И второе. Все исследования будут строго засекречены, то есть никто кроме нас о них не должен знать.
Владелец «Славы» с минуту сверлил молодого человека странным тяжёлым взглядом, и за эту минуту Стержнев вспомнил обо всех странных слухах, которые ходили об этом невысоком полноватом человеке, и даже успел немного перетрусить. Наконец, Сулковский медленно опустил тяжёлые веки и, откинув полу пиджака, на мгновение мелькнув светло-коричневой кобурой на боку, засунул руку в карман брюк.
– Ладно, – кивнул он. – Я согласен. Но раз уж на то пошло, у меня тоже будет условие.
– И? – Стержнев нервно почесал ладонь.
– Если к началу следующего сезона ты не дашь мне результат, я тебя закопаю в землю. Живьём.
Молодой человек ни на секунду не усомнился, что выражение «закопать живьём в землю» в данный момент носит какое-то метафорическое значение, но появившийся было страх вдруг исчез.
– По рукам, – кивнул он. – Когда я могу начать?
– Вчера, – хмыкнул Сулковский. – Утряси тут все свои дела. В понедельник жду тебя в офисе. Оформим всё официально.
