Свои тайны лес скрывал в тумане, выступая в белёсых клубах пугающими остроугольными тенями. Пахло ранней весной или, возможно, поздней осенью. Я опустила взгляд, чтобы обнаружить, что из одежды на мне только длинная синяя майка, в которой я обычно сплю, да незавязанные кеды.
– Эй! – просипела я простуженно. – Есть здесь кто-нибудь?
– Уху! – совсем рядом ухнула сова, а следом испуганно заверещал заяц.
– Мне не страшно, – проговорила я вслух и сделала ещё один осторожный шаг.
Под ногой хрустнула ветка, оборвав на мгновение барабанный бой моего сердца.
– Что за шутки? Холодно же! – снова прохрипела я и чихнула, вспугнув громким звуком невидимых обитателей леса. Они зашелестели, забегали, кто-то невидимый задел краем крыла мою макушку. Я, испуганно вскрикнув, сорвалась на бег. Богатое воображение немедленно нарисовало мне картину моей бессмысленной гибели в лапах ночных хищников. Я припустила ещё быстрее, налетела с разгону на что-то, что сначала легко подалось вперед, а потом, качнувшись, ударило меня, опрокидывая навзничь.
Больно стукнулась головой, приложившись о мёрзлую уже землю, и зажмурилась, прислушиваясь к себе. Лопаткам было больно и холодно, а попе отвратительно мокро. Кроме того, во время падения я подвернула ногу, которая сейчас неприятно ныла и мёрзла – кед я, видимо, потеряла во время своего сумасшедшего забега.
– Вот же я дура, – простонала, открывая глаза.
Вокруг по-прежнему было темно, но звуки леса уже не казались такими страшными. Я попыталась сесть, но снова стукнулась обо что-то головой. Что висело раскачиваясь, прямо надо мной. Не поднимаясь, протянула руку вверх. Пальцы коснулись чего-то твёрдого, рифлёного, чего-то удивительно лишнего в этом ночном лесу. Я несколько раз моргнула, пытаясь рассмотреть то, чего касались мои руки. А когда рассмотрела, закричала, отползла, не переворачиваясь, на пару метров. Затем встала на четвереньки, не сводя глаз с пары небольших кроссовок, белеющих в темноте леса. Подняла взгляд выше, отметила разноцветные носки, джинсы, порванные под правым коленом, до боли знакомый зелёный свитер и грустно поникшие светлые кудряшки.
– Не-е-ет! – закричала, срывая голос и не замечая того, что пальцы, прижатые к щекам, до крови царапают кожу…
– Нет, – повторила, осознав, что это всего лишь сон. Что это не ветер, а кровь гудит в ушах, и барабанная дробь сердца заглушает невыносимую головную боль.
Ну, здравствуйте, маленькие человечки с дрелями и молоточками. Давно не виделись. Я упала на подушку, повернулась на бок, скользнула бездумным взглядом по коврику у входной двери. И вскочила снова, осознав, что Лёшкиных кроссовок нет на месте, кровать её пустует, а на мне надета майка для сна. Та самая, растянутая, казённая, из моего кошмара.
Свои дальнейшие действия я могу оправдать только паникой. Паникой и временным помешательством. Потому что сначала я распахнула Лёшкин шкаф, проверяя, на месте ли её зелёный свитер. С которым она не расставалась с того момента, как мы прибыли в Корпус. Не обнаружив вещь на положенном ей по случаю ночного времени месте, я решила исключить второй параметр из уравнения. Стащив с себя до неприличия растянутую майку, я вооружилась ножницами и искромсала ни в чём не повинную пижаму в лоскуты.
Дыхание срывалось с моих губ, наполняя комнату странными звуками. Полагаю, больше всего это было похоже на то, что где-то здесь всхлипывает не самый лучший в мире бегун.
А потом дверь медленно-медленно открылась, и я едва не оглохла от жуткого визга. Честное слово, я не знала, что человеческое существо вообще способно издавать подобные звуки. Закричала я чисто рефлекторно, но уже через секунду сообразила, что у меня-то для этого никаких причин нет, а вот Лёшку стоило пожалеть. Думаю, будь я на её месте, тоже выступила бы не хуже. Бледное, лохматое, полураздетое существо, рвущее в клочья пижаму твоей соседки по комнате, вряд ли может вызвать иные чувства, нежели ужас или испуг.
– Это я, Лёш! – я сделала свет в лампе ярче и повторила. – Я.
– Лёка… – девочка прикрыла рот ладошкой и привалилась к стене.
Я выглянула в коридор и проворчала прежде, чем закрыть дверь:
– Надеюсь, ты своими воплями не разбудила всю общагу…
– Лёка, ты меня так напугала…
– А уж ты меня как… Ты где была?
Большие глаза в момент наполнились слезами, а уголки губ медленно поползли вниз.
– Не смей давить на жалость! – я не на шутку разозлилась. – Ты представляешь, что я подумала, когда поняла, что тебя нет?
– Прости, пожалуйста!
– Где ты была?
Лёшка кулаком вытерла слёзы и всхлипнула, наблюдая, как я выбрасываю в урну невинно убиенную майку.
– Мне надо было…
– Понимаю, что надо… Но я спросила у тебя, куда ты ходила, а не зачем. Зачем – это мой второй вопрос.
