– Почему? – мурлыкнул он и бесстыже прикусил кожу на моём затылке.
– Ох… – я дёрнулась, как от удара током. – Потому что так я вообще ничего не соображаю.
Северов то ли засмеялся, то ли застонал, а потом признался:
– Я не знаю, зачем я это делаю… Кажется, я мазохист.
С явным сожалением он уронил свои руки на мои колени и откинулся на спинку кресла, а я едва не застонала от разочарования, желая и одновременно страшась продолжения.
А представление тем временем подошло к концу, и над дверьми, ведущими в танцевальные залы, загорелись огни.
Зверь хихикнул и радостно хлопнул в ладоши:
– Что, Гайчик, зажжём сегодня ночь? – мальчишка с сердитым видом оправил юбку, и я поняла, что нервничаю здесь не я одна.
– Два часа до полуночи, – оповестил Север, словно я сама не проверяла едва ли не каждую минуту, который час.
Два часа.
Я поискала глазами в толпе светлую голову Берёзы, попыталась определить, за каким прожектором может прятаться Ферзь, подала руку своему кавалеру и одобряюще улыбнулась Зверёнышу.
– Вы удивительно гармоничная пара, – вдруг произнёс полковник, вырывая меня из моих мыслей. – Вы, деточка, этакая шаловливая наяда, а ваш спутник – мрачный преданный рыцарь.
– Очень мрачный и очень преданный, – хихикнула «Таечка». – Гайчик, милый, ты подержишь мою корзиночку?
– А что у нас в корзиночке? – Гай Юлианович попытался заглянуть под зелёный платок, который укрывал от посторонних глаз содержимое корзинки, но немедленно получил по рукам от Зверя.
– Пирожки и горшочек маслица, конечно, – жеманно протянул он. – И не смейте прикасаться! Помните, высоко сижу – далеко гляжу!
Полковник рассмеялся, отчего его живот, обтянутый бархатным жилетиком в голубой цветочек, мелко-мелко задрожал.
– Какая вы затейница, моя дорогая! Нам обязательно надо будет сыграть в эту игру потом, – прохрюкал мужчина и добавил многозначительно:
– На моей вилле.
Зверь игриво поиграл бровями, а потом мы подошли к двери танцевального зала.
– Что в корзине? Показать! – охранник подозрительно посмотрел на ношу весёлого гномика, и с полковника в тот же миг слетело всё добродушие.
Очень медленно он поднял руку к лицу, снял маску и, глянув на побледневшего стражника жутким чёрным глазом, произнёс:
– Как звать?
Охранник сглотнул. И, откровенно говоря, я могла его понять. Куда-то исчез маленький смешной толстячок, которого Зверёныш-Таечка так умильно трепал по щёчкам. Сейчас рядом с нами стоял страшный человек, не понаслышке знающий, что такое смерть и привыкший к беспрекословному подчинению.
– Я, может, и не занимаю былых позиций у трона, – прошипел он, глядя на перепуганного стражника снизу вверх. Он был на целую голову ниже, но, что парадоксально, сейчас казалось, что всё совсем наоборот. – Но уверяю, я всё ещё могу сгноить нахамившего мне рядового.
– Я… я прошу про… я не узнал…
– Фамилия и номер части! – рявкнул полковник, а я, не выдержав, дотронулась до его локтя:
– Гай Юлианович, пожалуйста! Не омрачайте мне праздник сегодня, – Арсений до боли сжал мою ладонь, но не сказал ни слова. – Помните про сюрприз?
Полковник снова превратился в гномика и улыбнулся мне тепло и ласково:
– Только ради вас, моя прелесть, – в последний раз глянул на всё ещё трясущегося охранника и погрозил ему пальцем:
– Смотри у меня!
И после этого мы вошли в уже полный народу танцевальный зал. Я под руку с недовольным Арсением Северовым – чувствую, он ещё отчитает меня за несвоевременное заступничество, Таечка-Зверь и полковник-гномик – с маленькой корзиночкой в руках, которую, конечно, никто уже и не думал досматривать. А там, под зелёным шерстяным платком, вместо пирожков с маслом лежала записывающая аппаратура и портативный транслятор – жутко дорогой и совершенно незаконный. Даже не представляю, каким образом Северову и его команде удалось его заполучить, но сегодня он, наконец, себя окупит.
Зверь огляделся по сторонам, подманил к себе наманикюренным пальчиком Берёзу, сновавшую между гостей с шампанским в высоких тонких бокалах, ловко удерживая их на небольшом подносике.
– Девушка, – Зверь неуверенно огляделся по сторонам. – Где бы мне оставить вот эту ценную вещь? – всё тот же пальчик начертил в воздухе дугу и замер около плетёной корзинки, висевшей на сгибе руки весёлого гномика.
– Организаторы праздника… – начала Берёза, но немедленно умолкла, стоило только гномику превратиться в полковника.
– За корзинку отвечаешь головой! – мужчина отдал корзину с транслятором нашей сообщнице и поцеловал Зверю ручку, бормоча: – А может, к чертям
