и у тебя началась ностальгия, чем заявить во всеуслышание, что ты постоянно посещаешь вечеринки для свингеров.
Кертис, за что ему огромное спасибо, не давил на меня. Мы просто весело проводили время, тусили на вечеринках, напивались, трахались ночи напролет и много говорили о музыке. Я четко видела, что в мечтах он становится рок-звездой, снимает дорогие клипы, колесит по миру на тонированном сверкающем автобусе, заказывает в номер гостиницы омаров, которых потом не ест. Но главное, в его глазах постоянно была музыка. Громкая и мелодичная. Словно ты на каком-то невероятном концерте, где умоляешь выйти группу на бис, и она выходит. Раз за разом.
Конечно, куда уж без этого, ему льстило внимание фанаток и групи, что сталкивались в плотную кучу возле сцены. По традиции они, конечно же, в основном сходили с ума по солисту, но Кертису тоже перепадало немало внимания. И вот сегодня я более чем уверена, что он умолял меня прийти не из-за того, чтобы я восторгалась его музыкой или поддержала, а потому, чтобы у него не было соблазна уйти из клуба с какой-нибудь полупьяной девчонкой, у которой есть пунктик – спать с музыкантами. Так что я вроде его здравого смысла сегодня.
Они играли около сорока минут. За это время я успела выпить еще два коктейля, выйти пару раз покурить, отшить нескольких не особо настойчивых парней, наснимать кучу фоток Кертиса, чтобы потом ему их переслать, и даже умудрилась от начала до конца дослушать две их песни. Я выждала пару минут, чтобы фанатки вдоволь нафотографировались с группой, и терпеливо ждала своей очереди. Затем, когда мне надоело, я подбежала к Кертису и прыгнула ему на шею.
– О, Кертис! Я твоя самая большая фанатка! Распишись мне на сиськах! Умоляю! – я пародирую девчонок, в чьем окружении находилась группа. Фанатки были явно шокированы, а группа сложилась от смеха пополам.
– Ну не знаю, дружище, – пробасил их барабанщик, Эш. – Я бы на твоем месте согласился, а то гляди, еще и изнасилует.
– Эш, – сказал Кертис, – а если я хочу, чтобы меня изнасиловали?
– Надеюсь, ты не мне это предложение делаешь? – Эш запускает руку в свою густую бороду.
– Плачу пятьдесят долларов, чтобы посмотреть на это, – я вскидываю руку вверх.
– Плачу еще пятьдесят, чтобы снять это на видео, – поддерживает меня их солист.
– Извращенцы, – говорит Кертис, качая головой. – Все до одного.
– Это не карается законом, – говорю я и целую его.
– В некоторых странах определенно карается, – говорит Кертис.
– Боже, благослови Америку, – я слезаю с его рук и поправляю волосы.
Хоть Кертис и обещал без вечеринки, но мы все же пропустили по пиву с ребятами в углу клуба, обсудив концерт и прочее. Когда я ему уже отдавила всю ногу, намекая на то, что хочу уйти, он под свист, улюлюканье и выражения, говорившие о том, что он чертов подкаблучник, договорился с ними встретиться завтра в студии, и мы покинули клуб.
Нам повезло: трафик машин был небольшой, и мы довольно быстро доехали до дома. Но как только мы зашли к Кертису в квартиру, меня одолела какая-то слабость. То ли и правда заболеваю, а может, это потому, что долго простояла на ногах. Плюс еще алкоголь в крови имелся уже в хорошей дозе. Поэтому я молилась, чтобы Кертис набрал ванну и мы там повалялись бы. Он, конечно, поначалу завел пластинку, что матерые рок-музыканты не принимают ванну, но я сделала вид, что не слушаю его, и начала раздеваться. Сработало в момент. Много раз замечала: как только я начинаю раздеваться, у мужчин словно стекленеют глаза. Они даже на вид становятся немного тупее. Видимо, и правда, когда вся кровь из головы уходит вниз, мозг просто отключается. Вот и Кертис попался и тут же побежал наполнять ванну. Конечно, как и следовало ожидать, он не смог устоять и повалил меня на кровать. Но и тут мне пришлось проявить изобретательность. В теле слабость все прогрессировала, и меня бы точно не хватило на долгие скачки в постели с ним. Поэтому я взялась за его волосы и спустила вниз. Это было феерично. Меня накрывала волна за волной, пока его горячий язык ласкал меня, заставляя выгибаться так сильно, как не снилось ни одной гимнастке. А когда он вошел в меня своими длинными пальцами, я взорвалась, разбилась на сотни частей и закричала от поистине волшебного оргазма. Пальцы гитариста – это нечто. Он классно поиграл на мне.
Затем, не дав мне особо отдышаться и не спросив меня, хотя я, впрочем, была и не против, он закинул мои ноги себе на плечи и в полумраке комнаты заставил кончить меня, по крайней мере, еще дважды. Хотя, может, было и больше. Когда он тоже достиг своей цели, мы немного повалялись в объятиях, не желая подниматься, но вдруг Кертис резко вскочил и, снося все углы, понесся в ванну, чертыхаясь и матерясь. Точно, ванна. Я и забыла, что она наполняется.
– Там все плохо? – крикнула я.
– Нет. Но еле успел. Идешь?
– Дай мне минутку еще. Или сделай рыцарский поступок и перенеси меня.
– Ты в курсе, что ты самая ленивая из тех, кого я встречал? – сказал он, снова вернувшись в комнату.
– Ага. У меня, даже уверена, где-то должна валяться медаль, – я лежу и откровенно пялюсь на его нижний пресс. Если он накачан, как в случае Кертиса, – это самая сексуальная часть тела. Мне кажется, накачанный нижний пресс выглядит немного вульгарным, если даже мужчина не голый ниже пояса.
