– А пойдем. Только мне нужно забрать шубку из гардероба, – говорю я.
– А у меня там пальто, – говорит Бен, встает с банкетки и подает мне руку.
– Вы не перестаете меня удивлять, мистер Хадсон.
Я встаю, и медленной и уж точно совсем не уверенной походкой мы направляемся в сторону гардероба. Почему-то хочется взять его за руку. Не только чтобы сохранить равновесие. Скорее просто почувствовать его тактильно. Убедиться, что он состоит из плоти и крови, а не что он плод моего воображения. Я уже прилично пьяна, так что все может быть.
– Бенджамин! – Неожиданно кто-то окликает его сзади. Мы оба поворачиваемся, и я вижу недалеко от того места, где мы сидели, красивую, дорого одетую женщину в возрасте. На ней бирюзовое платье, сложная укладка и такое количество бриллиантов, что даже издали начинает рябить в глазах. Я искоса смотрю на Бена и вижу, что его беззаботная улыбка исчезла с лица.
– Слушай, – он обращается ко мне, – дай мне одну минутку, хорошо? Видимо, моя мама недовольна, как мы получились на семейном фото.
– Да, конечно, – говорю я, – может, дашь мне пока твой номерок? Я возьму твое пальто.
– О, это здорово. Быстрее можем слинять.
Он дает мне свой медный номерок и спешным шагом идет навстречу женщине. Пока я забираю вещи, мне остается только гадать, о чем они там говорят. Я стараюсь не смотреть в их сторону, но успеваю заметить, как женщина несколько раз взглядом стреляет в мою, а Бен оборачивается и что-то говорит ей. Обсуждают меня? Она интересуется, кто я такая? Из какой я семьи? Похоже, она одна из подобных мамочек. А чего я вообще волнуюсь? Он мне даже не особо и нравится. Хотя я в этом уже не уверена. Когда ты под алкоголем и на вечеринке, реальность немного искажается. Тебе кажется, что ты центральный персонаж в этом событии и все крутится вокруг тебя. И твое восприятие происходящего может быть совсем другим, будь ты трезва.
Я не спеша одеваюсь, кладу его пальто на стойку и залезаю в телефон, бессмысленно прокручивая иконки меню. Пропущенных вызовов нет, сообщений тоже. Лишь несколько уведомлений из соцсетей. Через несколько секунд ко мне подходит Бен:
– Ким, слушай, тут такое дело, – он заметно нервничает и с трудом подбирает слова. – В общем, мне нужно срочно кое-куда уехать. Я не знаю, вернусь ли я сегодня, так что…
– Да не переживай. Все в порядке, – я предпочитаю ничего не слышать, чем услышать ложь. И было видно, что ему не хотелось сочинять мне какую- то байку, поэтому он старался как можно быстрее уйти. – Правда.
– Черт, я понимаю, как это выглядит, но не могу тебе объяснить. Может быть, как-нибудь потом, – он берет пальто и наспех накидывает его на себя.
– Не надо. Помнишь? Мы же вроде как незнакомцы.
– Да. Но я бы не прочь это исправить. Встретимся?
– Возможно, следующая наша встреча, – я раскачиваю головой и натягиваю улыбку, – продлится немного дольше.
– Я бы не отказался, – говорит он и на прощание еще раз касается моих волос. – С Новым годом!
– И тебя, – говорю я, наблюдая за тем, как он торопливо идет к выходу. – Бен!
– Что? – он поворачивается, стоя уже на выходе.
– Ты все еще должен мне руль.
– И ужин, – говорит он и выбегает из здания.
Я стою еще какое-то время и никак не могу выбрать, уехать ли мне домой или остаться на вечеринке. Очень хотелось бы иметь третий вариант, да вот беда, он только что скрылся во вращающихся дверях отеля. Интересно, что за срочные дела у него? Или просто сделал вид, чтобы отвязаться? Нет, вряд ли. Или просто я хочу думать, что это не так. Женщины всегда хотят быть участниками драмы. Даже смиренные домохозяйки. Но всенепременно они хотят счастливого финала. Это даже не воспитание, просто гены.
Так и не приняв решения, что мне делать, я выхожу из отеля, намереваясь немного пройтись, подышать свежим воздухом, а затем либо вернусь, либо поеду домой. Город был погружен в праздник. Автомобили, люди, снег, громкая музыка, звуки сирен, мерцание гирлянд – все это было парадом радости. У кого-то она была искренняя и беззаботная, у кого-то вынужденная, по причине потери веры в волшебство или работы в эту ночь. Я же сохраняла нейтралитет. Мне было интереснее наблюдать, чем участвовать.
Не знаю, как работает мой желудок, но я опять ужасно проголодалась. Впереди маячила закусочная, и я надеялась, что она открыта. Сейчас бы чего-нибудь с беконом. С едой, которую нужно жевать, а не всасывать, как на вечеринке.
Закусочная и правда была открыта, и через окно было видно, что там немноголюдно. Когда я хотела в нее зайти, дорогу перегородил Санта-Клаус. От него несло дешевым бренди, борода сползла, а костюм был грязным. И, похоже, он обоссал свои штаны.
– Хоу-хоу-хоу! – заорал он. – Счастливого Рождества!
– Уже Новый год, – сказала я, – иди, проспись.
– Да какая разница? – он омерзительно и смачно высморкался. – Слышь, дай Санте на выпить, раз праздники. Ты же хорошей девочкой была.
