Визг за спиной заставил резко обернуться.
Регина!
– Ведьма! Кольцо!
– Ка-а-а-ак ты меня назвал?! – задохнулась Регина и вдруг испытала колоссальное облегчение от представившейся возможности выплеснуть на мерзкую парочку всё скопившееся раздражение. Ну сейчас она им устроит! Навеки отобьёт охоту над ней насмехаться. Санкёры не прощают обид!
– Нет, ты слышал, как этот урод назвал меня? – повернулась она к Арию и подтолкнула его вперёд. – Ты что, так и будешь просто стоять и слушать, как оскорбляют твою девушку?!
– Извинитесь перед Региной, – промямлил Арий.
Но брюнет обратил на него внимания не больше, чем на пищащего комара. Властно простёр руку и прогремел:
– Отдай Кольцо, ведьма!
Регина отшатнулась, прикрыв драгоценность.
– Совсем спятил! Хоть представляешь, сколько оно стоит? Тебе на такое три жизни в своём агентстве пахать!
Парень сделал ещё один шаг к ней.
– Кольцо. НЕМЕДЛЕННО.
– И нечего мне тут глазками сверкать! Арий, да сделай же что-нибудь!
Но брюнет только рукой повёл, и Ария отшвырнуло прочь, как тряпичную куклу. Широко распахнутыми глазами Регина смотрела, как псих приближается, становясь с каждым шагом всё менее похожим на жиголо и вообще на человека. Лицо потемнело, скулы заострились, а в зрачках пузырилась непроглядная тьма, стекая к щекам веточками чёрных прожилок. Да на каком он, чёрт возьми, препарате сидит?!
Парень снова повёл рукой, и Регина почувствовала, как её отрывает от пола неведомая сила. Так громко она не визжала, даже когда узнала, что её любимую марку шампуня сняли с производства.
Я остолбенело переводила взгляд с Регины на Варлога, потом на фальшивку на своей ладони – и снова на Регину. Шпильки одна за другой вылетали из её великолепной причёски, и высвобожденные пряди реяли вокруг искажённого ужасом лица, как лепестки какого-то чудовищного цветка. Туфли слетели, и голые мыски судорожно бились высоко над полом, но руку с кольцом она продолжала крепко прижимать к груди.
Словно в трансе я наблюдала происходящее, а в голове уже разворачивалась совсем другая картина. Там во всех красках встал злополучный день четыре года назад, когда две подружки от нечего делать и шутки ради взялись сочинять заклинание пробуждения древнего принца в сонной тиши библиотеки, где спали даже мухи.
Вот мы с Неттой, хихикая и подталкивая друг друга локтями, сочиняем неуклюжие рифмы, прыская в кулак и косясь на Цирцею за стойкой. Та время от времени отрывается от «Войны и мира», за обложкой которого, как мы, разумеется, знаем, прячется очередной роман в мягком переплёте, и шикает на нас, но её рука уже тянется макнуть печенье в чай, а другая – перелистнуть страницу.
Крайне довольные собой, мы наконец покидаем читальный зал, строя планы поднятия красавчика из небытия. На крыльце брызнувшее в глаза солнце мешает вовремя разглядеть поднимающуюся навстречу группку.
Недовольный вскрик, и меня толкают в грудь.
– Разуй глаза, Финварра! – Тоненькая блондинка в шмотках по последней моде встряхивает волосами и выхватывает у меня листок. – Что это у тебя?
– Верни! – тянусь я, но она уже развернула его и читает вслух под подобострастное хихиканье своих подлипал.
Пухлые губы кривятся в ухмылке.
– Ах, принц Варлог, как мы тебя любим! Чмоки-чмоки!
И накрашенный рот оставляет на записке смачные отпечатки помады.
– Больше не задерживаю. А то опоздаете на сборище лузеров.
Наманикюренные пальцы сминают бумажку и щелчком отправляют её мне в лицо. Комок отскакивает от подбородка и падает под ноги, а дверь позади уже закрывается, приглушая девичий смех.
Я нагибаюсь поднять.
– Оставь, – морщится Нетта. – Всё равно настроение уже изгажено.
И шагает прочь.
Но я, сама не зная почему, украдкой подбираю клочок и бросаюсь её догонять. Улица подёргивается рябью, плывёт, и меня выносит обратно в бальный зал ратуши, где разворачивается самая скандальная за всю историю Мистиктауна сцена.
Первая красавица города, раскинувшись звездой, парит в воздухе, разрывая перепонки своими визгами. Музыка стихла, танец прервался, и шокированные гости образовали почтительный круг, который никто не смеет преступить.
А нет, один нашёлся.
