– Регина, солнышко моё! – бросился вперёд мэр и повис у неё на ноге.
– Идиоты! Прекратите фотографировать! – завопила Регина на репортёров, но щёлканье и вспышки со всех сторон не прекратились. – Папочка, сними меня отсюда!
Он старался, правда, но безрезультатно.
– Виски!
Этот голос окончательно вернул меня к реальности, если слово «реальность» применимо к творившемуся безумию.
– Нетта, – обрадовалась я и кинулась ей навстречу.
– Ничего не понимаю: у Варлога что, окончательно съехала крыша? Почему он называет стерву ведьмой? – Подруга бегло полюбовалась на дрыгающуюся Регину и болтающегося у неё на ноге мэра и ухмыльнулась: – Хотя не возражаю – зрелище шикарное.
– Да потому что она и есть ведьма! Самая настоящая! Мы все ошибались: заклинание сработало не из-за меня и не из-за тебя. Это Регина случайно активизировала его четыре года назад, а я просто преподнесла Варлогу на блюдечке! То есть по факту именно она оживила принца, и Кольцо теперь наша единственная надежда!
Глаза подруги метнулись к правой руке Регины, которую та попеременно то полоскала в воздухе, пытаясь восстановить равновесие, то прижимала к груди, пряча от неторопливо приближающегося Варлога.
– Значит, нам кранты, – резюмировала она, побледнев.
– Ещё нет, кольцо не то! Только Варлог пока об этом не знает. Думает, что и ведьма, и реликвия у него в руках, а фактически – лишь ведьма. И пока до него не дошло, у нас есть последний шанс.
– Не то кольцо? – обескураженно повторила Нетта, не поспевая за мыслью. – Что ты хочешь…
– Оно самое обычное. Вернее, самое обычное кольцо в сто пятьдесят карат за семьдесят миллионов фунтов. Я видела его сегодня в каталоге Эльзы Санкёр. – Схватив с ближайшего стола буклет, я ткнула в нужную картинку. – Видишь, что написано: изготовлено Пьером Лавалем два года назад по спецзаказу. Не шестьсот лет назад, а всего лишь два года! В нём нет ничего фантастического, кроме цены. А вот это его дешёвая подделка, – Нетта поражённо уставилась на стеклянную копию на моей ладони, – которая зачем-то понадобилась Санкёрам.
– Но как же коллекционный зал, и Антонио…
– Я облажалась. Была уверена, что это то самое Кольцо. Ведь ни я, ни Варлог никогда его не видели, и…
– Постой, Варлог
– Не знает. До меня только что дошло: он не ответил на просьбу описать его, а сейчас пялится на творение Лаваля в полной уверенности, что это оно. Понятия не имею, как такое возможно, но даю руку на отсечение, что принц в глаза его никогда не видел! Сейчас это уже не важно. Важно то, что вчера я ошиблась. Всё так замечательно совпало: подземный коридор вывел нас к дому Санкёров, а мэр, чтоб его, как раз носился со своей побрякушкой. Вот я и сложила два и два и получила три.
– То есть Имельда нас кинула? Тот ход не вёл ни к какому Кольцу?
– Да нет же! Именно к нему и вёл! Только я предпочла всё усложнить и полезла на стену, хотя оно было прямо у нас под носом, даже помечено для особо догадливых!
– Просто скажи прямым текстом, я уже не врубаюсь, – простонала Нетта. – Где под носом? Под чьим носом?
– Да прямо за тем ри… – слова застряли, потому что из толпы вынырнул Чезаре.
– Салют, Виски, – выпалил он, присоединяясь к нам.
– Виски говорит это не то кольцо, но она знает, где настоящее, – сообщила ему Нетта.
– Правда? И где же?
Я невольно отступила на шаг, механически отметив, что парень одет в старинный костюм в одном стиле с принцем.
– Нетта… Варлог сказал, что Чезаре с ним заодно. Пришёл к принцу после вашей ссоры и предложил помощь против нас.
– Да, Чезаре мне всё рассказал, – нетерпеливо отмахнулась подруга. – Он нарочно втёрся к Злыдню в доверие, чтобы сорвать планы. Говори же, где настоящее Кольцо!
– Да, Виски, не тяни! Иначе нам крышка, – поддержал парень, нервно поглядывая то на меня, то на Варлога, которого всячески отвлекали от Регины Цирцея и госпожа Гримсен.
А у меня… комок в горле стоял. Ведь если Чезаре действительно предатель, то, рассказав ему, где Кольцо, я лишу нас последней надежды.
– Боже, Виски, это же Чезаре! – не выдержала Нетта. – Мой Чезаре, наш Чезаре, мы его всю жизнь знаем! Вместе уроки прогуливали, вместе отмазки для госпожи Финварра придумывали. Скажи ей, что ты сказал мне, – пихнула она парня.
Чезаре торжественно выпрямился.
– Я ей сказал: Лунетта Гертруда Изабелла Раймон, ты моя первая и единственная любовь, и даже если всё это ведьминские чары, другой мне не нужно и я ни о чём не жалею!
