же трезв, то тоже неплохо: пригласят к нашим раненым, пусть сулят серебро, но в меру, большая сумма может насторожить.
– Пусть золото обещают и говорят, что ранен один из капитанов, а эта троица – его телохранители, – вмешался в разговор Костя. – Так он точно соблазнится и ничего не подумает лишнего.
– А если будет пьян и под охраной? Лично я с единственного целителя на весь поселок глаз бы не спускал, – произнес шрамоносец.
– Запомнить место, потом туда наведаемся.
Пока разведчики сновали по поселку и исподволь выпытывали у окружающих про Ларса и Красную Рыбу, основной отряд сидел в своих бунгало. При этом любопытный прохожий услышал бы разухабистые песни, смех, пьяные богохульства и женский визг со стонами удовольствия. В Костином бунгало за последнее отвечали Огоньки, просто душу вложив в это действо. В соседние же заглянули несколько местных путан. Их тут же скрутили, поднесли к горлу нож и пообещали, что за полное послушание и сносные актерские способности им сохранят жизнь. Поселковая стража лишилась еще двенадцати человек – личный состав двух патрулей оказался излишне любопытен и заглянул поинтересоваться у новоприбывших, как те проводят время. С ними покончили так быстро, что никто из пиратов даже и не понял, что их убили не какие-то потерявшие берега укуренные или упившиеся собратья по промыслу, а подготовленные бойцы, специально навестившие остров для уничтожения пиратского логова.
Через час в бунгало ввалился один из отрядов разведчиков и притащил с собой связанного человека, молодого парня с бронзовым поцарапанным ошейником.
– И зачем нам этот раб? – со скепсисом в голосе поинтересовался Шаан-Ри. Вместо разведчика ответил раб:
– Я знаю, что вы пришли убить местных вожаков, и вы не пираты. Я видел, как ваши бойцы зарезали патрульных, а потом надели их доспехи и продолжили ходить дозором, чтобы не вызвать подозрений у прочих. Еще я слышал, как ваши бойцы выспрашивали про Ларса и Красную Рыбу.
– И что с того? Мы пришли сюда решать свои дела, и мне, ему и всем прочим, – Шаан-Ри указал на себя, Костю, потом обвел ладонью вокруг себя, – наплевать на пленников и рабов. Да, жестоко, но несправедливость в этом мире – самая важная часть, из которых он построен.
– Если вы отдадите мне Кревеня, то я покажу потайной ход, который ведет из дома старосты на берег острова к схрону с баркасом.
– Что мешает нам выпытать все это у тебя? И зачем нам нужен ход из дома старосты?
– И Ларс, и Красная Рыба сегодня гостят у Кревеня. Его дом защищен охранными амулетами, и потому вам не воспользоваться неожиданностью нападения – просто не пройдете. А когда бой начнется, староста со своими гостями уйдет через проход к баркасу. Теперь насчет пыток… – Не договорив, раб медленно стянул через голову рубаху-безрукавку из серой дешевой холстины и повернулся спиной к ветерану. Вся спина человека представляла из себя один большой шрам – мелкие оспины и бугорки, глубокие борозды после острой стали, пятна ожогов и полосы снятой кожи. – Кревень любит пытать. Уже десятки пленных и рабов после его издевательств пошли на корм речным тварям. Мне повезло – я плохо чувствую боль и продержался дольше всех. Скорее всего, на мне уже пятый слой мяса нарастает, и от старой, родной кожи уже ничего не осталось. Кревеню нравится находить болевые точки и смотреть, как я корчусь, когда боль все же добирается до моего разума. И такое случается все чаще и чаще. Потом Ларс подлечивает меня, а через несколько дней все начинается сначала. Из-за праздника, который длится уже третий день, я лишен внимания этого ублюдка целую неделю, вот только боюсь, что потом он отыграется на мне и запытает до смерти.
Раб спокойно оделся, вновь повернулся лицом к командирам наемников и продолжил:
– Сами видите, что пытки ко мне применять бесполезно – ничего не сможете узнать.
– Ты же раб, как можешь идти против своего хозяина? – спросил Марг, указывая на ошейник.
– Кревень не мой хозяин. Я принадлежу острову, вхожу в имущество поселка, – криво усмехнулся собеседник. – Если попробую поджечь или еще как-то иначе испортить строения, склады с товарами и прочее, то ошейник меня непременно накажет. А вот старосту могу освежевать мясницким крюком – и ничего мне не будет. Давно бы так сделал, но подступиться к этому драконьему выкормышу не в состоянии, поэтому и предлагаю свою помощь вам.
– Что потом будешь делать, после того, как мы разгромим поселок, причем с твоей помощью? – спросил Костя.
– Моя помощь будет заключаться лишь в указании схрона с баркасом, а это не часть поселка, ошейник никак не отреагирует. А потом… на все воля богов. Быть может, кто-то из ваших солдат сможет отыскать ключ-амулет от ошейников всех рабов, и тогда я получу свободу. Или на мне отыграются пираты, уцелевшие в бойне, или те, кто придут потом восстанавливать поселок.
– Как тебя зовут? – спросил раба маг.
– Рефд.
– Я сниму с тебя ошейник, Рефд, если пожелаешь. Не обещаю, что это будет безболезненно, быть может, даже умрешь в процессе. Все будет зависеть от твоего желания. Сделаю это после сражения, когда уверюсь, что твоя помощь нам пришлась кстати.
– Лучше умереть, чем так жить! – дрожащим от волнения голосом воскликнул раб. – Господин, сделайте это. Хотя бы умру свободным.
– Есть еще кое-что, – произнес Шаан-Ри. – В бою будет не до мелочей. Наши цели – Ларс и Красная Рыба, а Кревень уже «третий лишний». Поэтому от случайной стрелы или меча он не заговорен.
– Будет жаль, если этот ублюдок падет не от моей руки. Быть может, дадите мне оружие?
– Никакого оружия, – отрезал ветеран. – Не сейчас, по крайней мере. Не раньше, чем бой закончится.
