единственный выживший, и тут единственный. Судьба, что ли, такая? Только давай сразу так. Если ты меня в чем-то подозреваешь, скажи прямо.
– В чем, Жорик? Ты подданный Империи, давно доказал свою верность. Если за тобой что-то было, так срок давности весь вышел.
– Не было ничего, если ты намекаешь на всякие таирские шалости в виде нападений друг на друга, мелкого разбоя и прочего. Я в основном на торговцах ходил. Вроде отбиваться от лихого народа пару раз пришлось, и это все. А клану Строгановых я, можно сказать, ничем не обязан. Расплатился давно. И не чувствовал себя там никогда полностью своим, наверное. Не зря же даже дом не пытался завести. Жил по инерции, как живется, да делал единственное, что умел. Я не Артем Кривицкий. Я – Георгий Найденов. И дети мои Найденовыми будут. За мной только один должок – буканьерам за «Ермака». И еще хотелось бы вспомнить, что же у нас тогда произошло в Облаке. Вдруг кошмар с чужаками был наяву?
– Лучше бы тебе пригрезилось! – Николай даже осенил себя крестом. – Мы между собой вечно разобраться не можем. Да и нет ничего хорошего в войне. Оно нам надо?
С последним Найденов был полностью согласен. Военные люди вообще одни из самых миролюбивых. Просто потому, что прекрасно знают: война – это никакая не романтика, а только кровь и грязь. Вот только с буканьерами покончить, чтобы нормально жить не мешали. Чтобы можно было почаще в своей станице бывать, чтобы там ждали возвращения и чтобы оно было вечным праздником… Да и вообще, сколько можно быть одному? Хочется…
Мало ли что человеку порою хочется? Причем не всегда желания касаются непосредственно службы. Да, работа занимает много времени, да, человек не в силах прожить без дела, но помимо нее существует та часть жизни, которая называется личной и без которой человека тоже нет. Жаль, не всегда удается найти на нее время.
Найденова вновь закрутила карусель повседневной службы. Он сразу забыл о вспомнившемся было прошлом, как о давно перевернутой странице, тем более что действительно не ощущал себя бывшим навигатором великого клана торговой Республики. Жаль было, что готовность номер два командование так и не отменило. Напротив, через день уже подняло корабли на маневры, и целую неделю казачьи фрегаты и струги упражнялись в стрельбе, высаживали десанты на какой-нибудь из полигонов, отрабатывали слаженность, словом, проводили учения, чтобы в бою потом было легче. В полном соответствии с заветами легендарного полководца древности.
Судя по доносившимся слухам, в Республике все обстояло по-прежнему. В том смысле, что высказывания о необходимости мира продолжали звучать, и одновременно флот упорно готовился к решающим схваткам с буканьерами. Деваться-то, по большому счету, некуда. Надо спешить сделать упущенное. Политики могут красоваться перед избирателями сколько им угодно, убеждать их, что черное – это белое и наоборот, военные же обычно лишены особых иллюзий и выполняют свою работу. Если им дают ее выполнять.
Зато в королевстве с подобным проблем не имелось. Если вначале Его Величество колебался, все не решался на союз по привычке жить самостоятельно и по максимуму не завися ни от кого, раз изменив первоначальную позицию, теперь он оставался ей верен. Особенно после провокации на Ноансе. Монархи обязаны держать слово. Подданные берут с них пример. Нарушишь – а потом пойдет цепная реакция, и нарушать начнут все. Для республик подобное не смертельно, напротив, привычно, только любая монархия держится именно на верности и традициях. Это базовые принципы управления и повседневной жизни. Да, определенная регламентация, но ведь в итоге не приходится задумываться в каждом простейшем случае. А в сложном – зачастую поступать не так, как диктует сиюминутная выгода, а как велит честь.
Но тут и честь, и выгода диктовали одно. Есть противник, коварный уже в силу специфики занятий, и следует его уничтожить ради собственного спокойствия. Чтобы не ждать очередного удара в неожиданном месте, лучше ударить самому.
И все еще не мог решиться вопрос с общим командованием. Республиканцы упирали на то, что их государство самое большое и самое прогрессивное, и уже потому руководить обязаны они. Как в делах мирных, так и в военных. Представители королевства в свою очередь не могли согласиться на то, чтобы правили люди безродные, сомнительного происхождения. За спинами казаков стояла могучая держава, хотя как раз казаки ради пользы дела были согласны на компромиссы.
Зато совершенно неожиданно для большинства новооренбуржцев из далекой метрополии прибыли с перегонными экипажами три новых фрегата и восемь стругов. Командование давно знало о грядущем усилении флота, только помалкивало по привычке. Планету населяли главным образом люди служивые. В отличие от остального населения Империи налогов казаки не платили, зато обязаны были пройти действительную службу, потом состоять определенный срок в запасе, а в случае необходимости вернуться в строй. Потому набрать команды труда не составляло. Кто-то числился по пластунским батальонам, кто-то по планетарной обороне, но и тех, кто патрулировал космос, было вполне достаточно, чтобы укомплектовать не одну флотилию. А там интенсивные учения, и пополнение будет не хуже действующей части флота.
Разумеется, сухопутные войска были тоже усилены за счет привлечения запасных. Мобилизация касалась лишь некоторых возрастов и была больше сборами, чем полным развертыванием войска, так ведь пока большего не требовалось. Военное положение вводить никто не собирался, непосредственно Новому Оренбургу ничто не угрожало, и мера была принята исключительно для профилактики и для освобождения для действий в космосе первоочередных частей.
Было и другое. Акулинин получил следующий чин и наконец-то перебрался на «Кролика», и потерявший статус флагмана «Неустрашимый» в итоге отправился в обычный патрульный полет. Опять никаких увольнительных и отпусков… Но в качестве своеобразной компенсации из далекой столицы пришли награды за последние дела. Найденов получил Станислава с мечами на шею, Денисов – тоже, да еще чин подъесаула. Теперь дело было за новой
