Перья. Черт возьми, вот уж на что он не рассчитывал, планируя свое будущее. Как курица драная.
Клан печально окружил погребальный костер. Кристиан не собирался приходить сюда и уж тем более участвовать в церемонии, но Драстен настоял.
Когда-то Кристиан был невероятным спорщиком. Теперь он даже разговаривал мало, только в случае крайней необходимости. Так проще. Началось чтение заклятия, и благословленные масло, вода, металл и дерево расположились с четырех сторон: на востоке, западе, севере и юге – а ветер яростно завыл в скалистых каньонах и распадках. В небе, по которому мчались мрачные тучи, загрохотал гром. Трава пошла рябью, словно по ней маршировала невидимая армия.
«Смотри, слушай, чувствуй», – словно шептала ему исхлестанная грозой трава.
Вдалеке, за долиной, дождь превратился в проливной ливень и быстро двинулся к костру, словно огромный серый занавес. Молния буквально взорвалась над самым костром, заставив всех вздрогнуть, и по ночному небу с электрическим треском раскинулась алая паутина. В воздухе резко запахло серой.
Что-то пошло не так. Что-то неправильно.
Могущественные слова церемонии погребения верховного друида, похоже, вызывали ярость стихий. А должны были смягчить природу, подготовить землю к принятию тела, но не раздражать ее.
Возможно ли, чтобы Горы отвергали присутствие Темного принца на церемонии друидов? Но разве кровь Келтаров в его жилах не определяла его бытие частью родной Шотландии?
Кристиан продолжил читать заклинания, контролируя себя, чтобы не выделяться из хора других голосов, а небо кипело все сильнее, ночь становилась все темнее. Он рассматривал собравшихся членов клана. Мужчины, женщины, дети – все присутствующие имели право здесь находиться. Элементы погребения подобраны с предельной точностью и аккуратностью. Они использовались из поколения в поколение. Костер сложен как должно, все руны вырезаны где положено, древесина старая – высушенные рябина и дуб. Время тоже подобрано правильно.
Оставалась лишь одна возможная переменная.
Он прищурился, изучая останки Дэйгиса. И продолжал всматриваться еще несколько минут после того, как закончилось чтение последнего заклятия.
– Ты должна отпустить его, Хло, милая, – сказал Драстен, – прежде чем гроза помешает нам.
Кристиан слышал, как чуть раньше этим вечером Драстен говорил Хло: «Он всегда верил, что из нас двоих он был паршивой овцой. Хотя на самом деле именно он отдал свою жизнь ради спасения других, и не один раз, а дважды. Он был лучшим, милая. Лучшим из нас».
Хло дернулась вперед, сжимая факел из обвитой омелой рябины, его пламя дико металось на ветру.
– Подождите, – закричал Кристиан.
– Что случилось, парень? – испугался Драстен.
Хло остановилась, не глядя ни на кого из них, – факел дрожал в ее руках. Жизнь словно покинула ее, оставив лишь оболочку, которая совершенно не желала продолжать дышать. Она выглядела так, словно хотела присоединиться в пламени к мужу. Боже, неужели больше никто этого не видит? Как они могут вообще подпускать ее к костру? Он чувствовал вкус Смерти в воздухе, слышал, как Смерть зовет Хло, манит ее поцелуем возлюбленного, надев маску покойного мужа.
Он протиснулся к костру, чтобы коснуться дерева, на котором были разложены части тела. Когда-то живое дерево теперь было мертво, и Смерть говорила с ним, как ничто живое никогда уже не заговорит. Это его новый родной язык: речь мертвых и умирающих. Закрыв глаза, он заглянул внутрь себя, в чуждый и нежеланный ландшафт. Он знал, что он такое. И с событиями сегодняшней ночи у него особая связь.
Темных принцев было четверо, и у каждого – своя специальность: Война, Мор, Глад и Смерть. Он – Смерть. И Фея. Это означало более тонкую настройку, более глубокую связь со стихиями, чем кто-либо из друидов когда-либо мог развить. Если он ослаблял контроль, его настроение могло влиять на природу. Однако причиной сегодняшней грозы был не он. Нечто иное.
И присутствовал лишь один компонент, происхождение которого можно поставить под сомнение.
Никто, кроме Келтара, напрямую происходящего от прародителей, не мог быть похоронен посредством высокой церемонии на священной земле друидов. В кладбище вплетена надежная система защиты – от древесины священных, тщательно культивированных деревьев, которые там растут, до древних артефактов, крови и барьеров, похороненных в грунте. Эта земля отторгла бы чужака. Возможно, сама Природа сопротивлялась погребению.
Возможно, все дело в Драгарах, оставшихся в Дэйгисе? Он стал чем-то чуждым?
Кристиан еще в детстве слышал правду, скрытую за ложью. Вначале Дэйгис сказал Хло и остальным членам клана, что Светлая королева извлекла из него души Драгаров и стерла их воспоминания из его сознания. Чуть позже, чтобы помочь Адаму Блэку, Дэйгис вынужден был сказать правду – по крайней мере часть ее – и признаться, что сохранил их воспоминания и может использовать заклятия, но продолжал настаивать, что больше не одержим живыми
